Приключения Бесхвостика Пелле

— Подожди только, — утешила его Большая Стина. — Подрастёшь и станешь настоящим охотником. А вот ещё неплохая нора. Я называю её АППЕТИТНАЯ НОРА ПОГРЫЗКИНЫХ, потому что там живёт весьма аппетитная семья Погрызкиных, папа, мама и двадцать семь детей. Хотя нет, подожди… сегодня уже двадцать шесть, одного я встретила утром….

И Большая Стина облизнулась, вспомнив утреннюю трапезу.

— Ну что, пошли дальше? — спросила она. — Пока, Бринкеберг!

— Пока, Брункман! — сказал Пелле.

— Пока, Бринкеберг и Брункман! — сказали они вместе и двинулись в путь.

— Пойдём в свинарник? — спросила Большая Стина.

— Да ну его, — сказал Пелле. — Поросята такие грязнули, и потом они так по-дурацки хрюкают. Пошли лучше в конюшню. Лошади очень симпатичные. В городе я дружу с одной лошадью с пивоварни. Мы всегда обнюхиваем друг дружку, когда встречаемся.

В конюшне стоял Старый Брюнте и бил копытом.

— Все лошади на прогулке, — сказала Большая Стина, — и Старому Брюнте, понятно, скучно здесь одному. Но он недавно простудился, и его пока не выводят.

Тут Старый Брюнте заржал.

— Ой, какой у него голос хриплый, — сказал Пелле. — Но вид довольно добродушный.

— Он и в самом деле очень добрый, — сказала Большая Стина, запрыгнула в ясли[4] и потёрлась о мягкую верхнюю губу Старого Брюнте.

— А здесь есть крысиные норы? — спросил Пелле.

— Только одна, и я называю её ЛИЧНАЯ НОРА ЮНАСА, и её абонирует кот с конюшни, Юнас.

— Что это значит — абонирует? — спросил Пелле.

— Это значит, что он заявил, что это его нора, а мне неохота ввязываться в ссору. Да его почти и не видно. И я не могу сказать, чтобы очень из-за этого переживала. Это неуклюжий, невежливый кот. Его общество хорошим не назовёшь.

Пока Большая Стина рассказывала о Юнасе, они вышли из стойла и пошли по дороге, по обе стороны которой высились белоствольные берёзы.

Вдруг прямо перед носом Пелле на дорогу выпрыгнула чёрно-белая птичка и затрясла хвостиком. Пелле подобрался и решил, что обед на сегодня обеспечен. Но когда он уже был готов схватить птичку, она упорхнула, бодро чирикая. И так повторялось несколько раз. Птичка взлетала и садилась, нахально тряся хвостиком. Пелле подкрадывался к ней, делал стойку и прыгал, но поймать не мог.

— Ты что, пытаешься поймать фрекен[5] Дразнилку? — спросила Большая Стина.

— Я? Да нет, — небрежно сказал Пелле, притворяясь, что ему нет никакого дела до этой птички, — я просто подумал, что неплохо немного попрыгать. Буду я гоняться за какой-то глупой птицей!

— Это правильно, — сказала Большая Стина, — за трясогузками гоняться не стоит. Они специально нас дразнят. Но я думаю, что хррошо бы поваляться на травке, а то я немного устала. Старость — не радость!

Глава десятая. Божья корова

Направо от дороги простирался широкий цветущий луг. Большая Стина и Пелле прилегли среди цветов, переливавшихся всеми цветами радуги. Там были голубые колокольчики, жёлтые ведьмины зубы и красный клевер с толстыми и мягкими головками.

Вдруг какое-то маленькое красное существо с чёрными пятнышками прилетело невесть откуда и уселось Пелле на нос. Пелле только собрался смахнуть его лапой, как крылышки неизвестного создания разделилась надвое, и оно улетело в голубое небо.

— Это что ещё такое? — спросил Пелле.

— Божья коровка, — сказала Большая Стина. Божьи коровки безвредные и добродушные, так что если им это нравится, пусть себе сидят на моём носу.

Пелле зевнул. Он понял, что очень устал. Но что это? Божья коровка, в сто раз больше, чем та, которая улетела, уселась перед ним и уставилась на него. «Это не божья коровка, а какая-то прямо божья корова», — испуганно подумал Пелле.

— Это ты — Бесхвостик Пелле? — зарычала она.

— Я, — трясясь от страха, пролепетал Пелле.

— Это ты собирался на травку?

— Я, — Пелле била дрожь от кончика носа до… чуть было не сказал — до кончика хвоста, но хвоста, как вы помните, у него не было.

— На травку — значит, на травку! — проревела божья корова, схватила Пелле за шкирку и поднялась в воздух. Они летели над полями и лугами, над лесами и озерами, над домами и усадьбами. Но вот она начала постепенно снижаться, и приземлилась на большой лужайке. Между двумя берёзками был натянут плакат с огромной ярко-зелёной надписью «Травка», и мальчик в белом пиджаке бил в гонг и громко кричал: «Милссти прошшу к обеду! Милссти прошшу к обеду!»

— Пасись! — приказала божья корова. Пелле не посмел ослушаться и начал щипать травку. Тут он увидел, что ещё самое меньшее сто кошек занимаются тем же самым.

«Теперь-то и я буду коровой», — с грустью подумал Пелле. И не успел он об этом подумать, как громко замычал.

Тут ему на нос упала крупная холодная капля, другая на ухо — и вдруг обрушился сильный летний дождь!

«Это потому, что я ел траву, — подумал Пелле. — Фу, как мокро!»

И тут он проснулся! (Вы, конечно, поняли, что вся эта история ему просто приснилась.)

А мокро было потому, что Большая Стина начала его вылизывать изо всех сил. И нос, и спину.

— А где божья корова? — спросил спросонья Пелле.

— Не корова, а коровка, — поправила Большая Стина. — Давно улетела.