Приключения Бобового Зёрнышка

— Странные вы, смертные! Ну, да и ваши боги с вами, — он засмеялся и снова подрос, это больше не был новорожденный теленок, теперь это был бык в самом расцвете сил, но еще не доросший до зрелости. — Ваши боги такие же странные, как и вы. За что он бился? За вас? За смертных? Запечатал нас, предпочел сотрудничеству забвение. Неужели лучше прослыть кровавым богом, чем стать им на самом деле? Идиоты! Вокруг одни идиоты. Да вот и подтверждение, — он уставился на меня огромными как обеденные блюда глазами. — Ты ведь идиот? Дурачок, что не может и кружку в руках держать? Ведь так?

Я молчал, лишь глазами хлопал. А чего ему отвечать и так все вокруг знают, что Бобовое Зернышко, то есть я, не то чтобы не отличается разумом, как раз наоборот, он, то есть я, отличается от многих именно полным его отсутствием. Ну, или почти полным. На что-то же его все же хватает. Пусть и не на многое, но все же в штаны я не пружу.

— Отдай! — спокойно, тихо, но весьма требовательно произнесла тварь и при этом изменилась, выросла еще.

И она была страшна. Я мог бы описать вам ее торчащие в разные стороны желтые зубы, мог бы сказать, что во рту ее запросто разместился бы и сам Роланд, восседающий на Праведнике. Мог бы долго расписывать горящие адским пламенем глаза. Или же во всех подробностях описать четырехпалую лапищу, что сотрясала землю при любом касании. А может быть и остановился бы на смраде, что тварь эта источала. Но я не буду. Скажу лишь, что коричневая кожа ее блестела на солнце, а между покрывавшими ее спину шипами пробегали искорки. Но я надеюсь вам это не интересно. Я прав? Ну и хвала богам.

— Отдай! — попросила тварь, протянув ко мне уродливую лапу. — Отдай, то, что не принадлежит тебе! Отдай то, что ты забрал! И я оставлю тебя живым, так как знаю, что брать ты это не хотел.

Я ничего не ответил. И на то у меня имелись причины. Первая: я не понял, о чем говорит рогатый господин, а может и госпожа, я под хвост не заглядывал, да и не знаю, был ли у той твари хвост. Хотя он или она вроде как говорила о себе как о мужчине, но точно уверенным я в этом не был. А вторая: я застыл, совершенно растерявшись и удивленно наблюдая, как медленно, очень медленно Роланд тянет меч из ножен, как Бели висит в воздухе, в полете вытаскивая неизвестно откуда ножи.

— Отдай! — захрипела тварь, упираясь передними лапами в землю и подтягивая тело в мою сторону.

Страх иногда способен творить чудеса. Вот только что я лежал и хныкал от того, что борода, придавленного Керанто мага щекотала меня, а теперь я уже стою на ногах и судорожно пытаюсь понять, чего от меня хочет воняющая серой тварь. Мысли заметались в голове, принялись стукаться друг об друга, и, отскакивая, разносить к чертям собачим череп. Голова заболела от такого непривычного действия, в глазах потемнело, и все же я попытался сообразить, что такого у меня есть, что мне же не принадлежит. Я быстро осмотрелся. Штанишки, хоть и залиты кровью и чем-то еще, да и рваные в паре мест, но вполне еще сносные, они могли бы понравиться твари, но нет, их я купил на свои деньги. Давно, правда и нет никакой гарантии, что торгаш их мне продавший не спер их с какой-нибудь храмовой жертвеницы. Но все же, я-то их честно купил! Рубаха? Вот ее не жалко, она больше походит на тряпку, которой и пол-то мыть страшно. Однако тоже нет, эту рухлядь мне подарил Роланд, а может и Бели, я не помню, но кто-то точно подарил. Тогда что? И тут взгляд упал на ботинки. Вот точно! Я покупал себе сапоги, и это я точно помню, на них по бокам красовались большие блестящие бляхи, совершенно бесполезные, но очень красивые. Только я не представляю где они сейчас, а обут я во что-то, что очень походит на обувь странствующих монахов. Ума не приложу, откуда они у меня. Значит они!

Я шлепнулся на землю, стянул ботинки и, размахнувшись, запустил их в разинутую пасть твари.

— Забирай! — сопроводил я бросок громким криком.

Тварь захлопнула пасть за мгновение до того, как в нее влетели ботинки и те, ткнувшись в массивные губы, безвольно повисли на клыках.

— Издеваешься, человечишка? — рыкнула тварь.

Я замотал головой. Я и не думал издеваться. О чем это он? Сам же просил отдать ему то, что мне не принадлежит, я и отдал. Чего еще от меня надо?

— Мне не нужны твои вонючие шмотки.

Вонючие. Вонючие? Это с чего они вонючие? Ну, да, я не в амброзиях прошлой ночью купался, но и вспотеть так, чтобы одежда воняла, точно не успел. Разве что кровью немного попахивает.

— Мне, — продолжала тварь, подтягиваясь все ближе. — Мне нужны три сущности, что ты похитил.

— А?

И вот тут я утратил способность соображать. Я тупо уставился на тварь, не понимая о чем она, а та, продолжала ползти, попутно облизывая толстые губы огромным фиолетовым языком. Я совершенно точно ничего не похищал, и не представлял, что он хочет от меня. Но как стану ему завтраком или обедом представлял себе прекрасно. Уж очень плотоядно тот облизывался.

— И зачем они тебе? — раздался за спиной спокойный и ласковый голос. — Что ты станешь с ними делать, если они достанутся тебе?