Приключения Бормалина

Потом он написал книгу. Но не беллетристическую, а сугубо документальную, без малейших попыток отойти от его величества Факта. Да и вообще в литературно-географических кругах его знали как сильного и честного, дотошного и досконального человека, который ни за какие коврижки не станет выдавать желаемое за действительное.

Ему-то я и позвонил однажды вечером и кое-как убедил прислать мне экземпляр нового варианта «Острова рикошет». Он оказался понимающим и покладистым человеком и вскоре прислал бандероль — с тем условием, чтобы через неделю я отправил ее обратно, что я и сделал.

А спустя месяц до меня дошли слухи о пожаре, случившемся в доме Ночнухина и сгубившем всю его движимость и недвижимость, — всю, дотла. Я еще дозвонился до него, чтобы чем-нибудь помочь, но трубку взяла соседка и сказала, что Самсон Оттович восемнадцать дней назад отправился в экспедицию проклятущую на остров, и пожар вспыхнул уже без него. Причину пожара установить не удалось. «Самовоспламенение — вот вам и причина, говорят пожарники и милиционеры», — пожаловалась мне бабушка Настя.

Что же до экспедиции, то это и была та самая, последняя. Прямо детективная история разворачивается, не правда ли, Самсонайт?

* * *

Сегодня мне в руки неожиданно попало злополучное переиздание «Острова Рикошет». Оно, оказывается, вышло-таки, но в каком неузнаваемом виде! «И что, скажите на милость, за непоследовательность! — сердился я, рассматривая красивую книгу, отпечатанную на офсетной бумаге, упакованную в соблазнительный переплет. — Что значит весь этот маскарад?» Если в рукописи она звалась лаконично «Остров Рикошет. Факты», то теперь — «Остров Рикошет. Легенды, факты, гипотезы, с дополнениями и свидетельствами очевидцев».

Ночнухин был очень сдержанным человеком и лапидарным писателем, и если по каким-то коммерческим соображениям такое вертлявое название было бы, скажем, в ультимативной форме предложено «Мариной», он наверняка отказался бы и от названия, и от издания. А о том, чтобы он сам так ухитрился переозаглавить книгу, и речи быть не могло. Однако автором этого двухсотстраничного опуса значится все-таки он, С. О. Ночнухин, ко времени подписания книги в печать — взгляните на последнюю страницу — уже исчезнувший.

Но слушайте дальше.

Вникая в «Остров», я не мог отделаться от чувства, что это литературная мистификация, которая по стилю и композиции, по набору парадоксов и общей велеречиво-зловещей таинственности напоминает мне что-то читанное-перечитанное в далеком детстве.

Напрягая память изо все сил, я шагал из угла в угол застенка, и вскоре меня осенило, о чем я уже говорил.

«Эврика!» — крикнул я вне себя от радости, и вот почему крикнул.

Я вспомнил Яка Мигова, известного нашего беллетриста, автора романов «Космические стервятники», «Южнее не режьте», «Смертельная тайна шестого пути», «Утечка» и других.

Несколько лет назад, будучи приглашенным в Павианию прочитать цикл лекций о Серебряном веке в русской литературе, он попросил политического убежища. Павиания пошла ему навстречу. Мигов, помнится, собаку съел на всяческих литературных пародиях и стилизациях. Вот чьему бойкому и — надо отдать должное — талантливому перу принадлежит фальшивка, уверен! Надеюсь, когда специалисты Интерпола хорошенько возьмутся за Рикошет, эксперт по стилистике установит официально, что подлинным автором второго издания «Острова Рикошет» является Як Мигов, шельма.

А я, гимназист Борис Малинов, подтвержу под любой присягой, что рукопись, которую присылал мне Ночнухин, и этот карманный томик — абсолютно разные книги.

Мало того, они преследуют диаметрально противоположные цели, причем оба произведения гнут свои линии довольно убедительно. Но если рукопись достигает эффекта за счет голых фактов, то книга Яка Мигова — исключительно за счет таланта ее автора, тут уж ничего не попишешь.

Словом, общая картина этих обширных козней выглядит приблизительно так.

Перед какими-то темными влиятельными силами стоит задача всеми правдами и неправдами напустить на Рикошет как можно больше зловещего тумана. Это нужно, наверно, для того, чтобы происходящее на острове и окрест списывалось за счет его биологически-географического своеобразия и не вызывало бы особого удивления.

Тем временем Самсон Оттович Ночнухин, реалист до мозга костей, писатель и ученый с безупречной репутацией, заканчивая книгу об острове, делает довольно внятный вывод: происходящее на Рикошете и вокруг него — абсолютно рукотворные преступления.

Он не говорит об этом открыто, он даже не обобщает, но весь фактографический материал вынуждает сделать именно такой, и только такой вывод.

Но книга выходит мизерным тиражом, который в большинстве своем бесследно исчезает, не дойдя до читателя. Даже в библиотеках «Острова Рикошет» нет, вот ведь странно!

И пока суд да дело, пока на Рикошете продолжает твориться непонятно что, средствами массовой информации ведется методичная обработка нашего сознания: дескать, Рикошет — это сплошная жуть, мистика и чертовщина, это цепные необъяснимости и аномалии, и лучше с ним не связываться, ей-ей!