Приключения Бормалина

— Лишь бы не арестовали его, — забеспокоился я.

— Он переоделся в офицерскую форму, — успокоил меня Хек. — Кто же арестует офицера?

К нам присоединился Китаец.

— Не пора ли? — проговорил он, пряча клинок в складках одежды. — Дорога у нас длинная. Времени мало. Вперед?..

— Вперед? — спросили мы друг у друга.

— Вперед! — И мы пустили коней вскачь. Они понеслись по мягкой тропинке, вздымая пыль веков, промчались лесом и скоро оставили его позади.

Ночная прерия кишела индейцами. Боб был прав. Ирокезы, ацтеки, осажи и некоторые другие племена были готовы вот-вот выйти на тропу войны. Они ударили в барабан и почти взялись за оружие. Не потому что жаждали крови, конечно же, нет. Просто переполнилась чаша терпения.

Мало того, что бледнолицые шакалы под предводительством главного шакала Гуго оттеснили их от океана, согнав с обжитых, плодородных земель…

Мало того, что бледнолицые заняли самые важные в стратегическом отношении высоты, воздвигнув на них форты, контролирующие передвижение индейцев…

Мало того, что они изрезали всю Карамелию фургонными дорогами и узкоколейками, по которым от океана шли караваны и поезда с вооруженными бледнолицыми, все глубже и глубже проникавшими в страну, а обратно теми же путями вывозились к океану руда, золото, карамель…

Мало того, что колонизаторы за годы пребывания здесь уничтожили две трети взрослых краснокожих…

Чашу терпения переполнило другое. «Язык», захваченный индейцами, сообщил, что армия получила на днях секретный приказ губернатора о повсеместном и беспощадном уничтожении аборигенов.

Всегда Карамелия была индейской землей. Она перешла к сегодняшним воинам от отцов, а к отцам — от дедов и прадедов. Разве можно отдать эту землю без борьбы?

«Пусть бизоны уходят за перевал, — решили индейцы, — а мы не уйдем!»

Но прежде чем отрыть томагавк войны, они в последний раз послали вождей к губернатору, чтобы он выслушал их требования и выполнил. Если переговоры опять закончатся безрезультатно, тогда — хау! — прольется кровь.

На фоне такой сложной обстановки наш маленький отряд скакал курсом северо-северо-восток, ориентируясь по звездам. Мы видели много небольших индейских костров, горевших слева и справа, возле которых коротали ночь краснокожие воины, приводя в порядок оружие. Вокруг темнели вигвамы, где спали их матери, жены и дети. Сушились на кольях шкуры, а временами то там, то тут принимались выть койоты. Иногда я замечал стрелу с ярким оперением, улетавшую от костра на этот гнусный вой. И он прекращался. Словом, неспокойно было в прерии этой ночью.

— Держимся рядом, — сказал нам Джо-Джо, специалист по индейцам. Мы послушно сбились в кучу, ощетинились пистолетами и клинками и двигались среди костров настороже.

Но оказалось, что наш маневр был только на руку краснокожим. Мы услышали какой-то звук над головой, встрепенулись, но было поздно: огромное лассо опустилось сразу на всех и одним могучим рывком вырвало нас из седел. Когда мы грянулись оземь, то все были уже так скручены, что никто и пикнуть не мог. Лежали как миленькие, и уже без оружия.

Скоро нас принесли и бросили к самому большому костру, у которого заседали индейцы в особенно богатых головных уборах. Таких перьев я отродясь не видел. Наверное, они тоже передавались по наследству от вождя к вождю. Совет решал вопрос о форте Лепень: брать его этой ночью или же следующей. Взятием форта они хотели показать Гуго, что воевать индейцы умеют, особенно на своей земле.

Наконец решили атаковать форт завтра, после захода солнца. На нас внимания пока не обращали — мало ли бледнолицых шастает по ночам.

— У меня нож за голенищем, — шепнул Хек, пытаясь освободить руку, но ничего не получилось: крепки были индейские узлы.

Среди вождей выделялся осанкой и спокойствием белобровый неподвижный старик. Он курил длинную-длинную трубку, укрепленную на треноге. Старик ни во что не вмешивался, глядя в гущу костра. Заметив его, Джо-Джо оживился, шепнул нам:

— Сейчас-сейчас!.. — И он вежливо обратился к вождю: — Долговязый Джо приветствует тебя, о Полуночный Частокол! Приветствует тебя и твоих смелых воинов!

Старик отставил трубку, присмотрелся и приветливо ответил:

— Полуночный Частокол рад видеть Долговязого Джо! Развяжите его! А эти бледнолицые — кто они?

— Это мои друзья, — обрадовался Джо-Джо, подмигивая нам. Нас развязали и вернули нам оружие. Вернуть-то вернули, но вокруг костра стояли десятка два воинов с копьями, направленными на нас. Вождь оглянулся, нахмурился и бросил им что-то резкое на своем языке. И мигом исчезли копья, и сами воины тоже.

— Сядь рядом! — показал вождь Джо-Джо. — Выкури со мной трубку мира. Что снова привело тебя на землю наших отцов, мой бледнолицый брат? Ты помнишь, как мы с тобой взрывали большие железные лодки губернатора?

— Еще бы! — захохотал Джо-Джо, оглядываясь на нас. — Еще бы мне не помнить этих взрывов, мой краснокожий брат! Славное было дело!