Приключения бравого казака

Уж о чем черт думал, нам неведомо, а тока студент оченно счастлив был! Он, вишь, человек городской, образованный, знаниями перегруженный, премудростями книжными набитый, решил: что ему стоит нечистого обмануть? Трудно ли, умеючи, "вечным студентом" стать… Знай учись через пень-колоду, чтоб и выгнать жалко, и в люди выпустить стыдно! Мало ли таких… То-то облапошится хвостатый, долгонько будет меж рогов чесать, души атеистической дожидаючись…

Да почему-то не вышло ничего. С того дня, как ни пойдет студент в аудиторию, дык профессора с ним первые раскланиваются, за ручку здоровкаться в очередь толкутся, без экзаменов, экстерном все дипломы всучить норовят. Недели не прошло, а готовят на бедолагу полный отчет - уж такой разумности редкой молодой человек попался, что никак нельзя его в университетских стенах томить, а самый наипервейший диплом, со всеми печатями, вручить надобно да и просить самого государя слезно, чтоб он эдакую глыбищу над всем ученым советом наиглавнейшим поставил!

Вот тут-то и присел студент… Чего-чего, а не ожидал он от нечистой силы такенной-то прыти! Перепугался, однако… Они молиться пробовал - да не идет к Богу та мольба, что не от сердца… И в церкви поклоны бил - да только лбом ворота райские не отворишь… Опосля еще к гадалкам и колдовкам за советом бегал - куды тебе, они от него еще резвее деру дали: кто ж у черта законную добычу отнимать посмеет?

Парень с горя да по дурости уж и больным сказался, так к обеду цельная делегация ученая, всем составом профессорским, к нему диплом прямо на дом так и принесла! Только тут и понял студент, что не он нечистого, а нечистый его на хромой кобыле три раза вокруг елки обскакал… Залился он слезами горючими да и пошел с печали великой в садик вишневый погулять, последние часы вольным воздухом с ароматами напиться.

А в те поры шел по городу казак… На сапогах глянец, на щеках - румянец, лампасы яркие, штаны немаркие, "егорьевский" кавалер - всем героям в пример! Видит, в саду зеленом, за забором крашеным, студент в фуражке сидит, очки стеклянные слезами промывает. Не сдержался казак:

– А и какая же холера молодежь нашу культурную эдакие слезы лить заставляет? Какое ученое название у сей напасти?

– Безальтернативность… - студент ответствует да из-за пазухи договор треклятый пальчиками выуживает.

Глянул казак и так и сяк, сверху вниз да боковым зрением по диагонали и не понял ничего. Объяснил студент. Ну тут ровно тучка громовая на чело казачье набежала! Как топнет он сапогом со шпорою, как закричит голосом впечатляющим:

– А не бывать тому! Не позволит честный казак душе христианской, атеизмом научным отравленной, в адском пламени гореть по дури собственной. Ну-кось, появись здесь сей же час, дух нечистый! Мы с тобою по-иному потолкуем…

Один миг и вот он вам, черт лысый, тока позови - тут как тут: пятачком светит, улыбку клеит, а глаза бесстыжие добрые-добрые…

– Зачем звал меня, казак православный? Ваше племя с нашим дружбу не водит, а ежели морду бить али опять до Петербурга транзитом, так, увы, нет - слуга покорный… Я уж лучше в пекле пересижу. А господин студент еще с полчасика по земле походит, мне разве жалко, я ж тоже не без сочувствия…

– Студента не замай! Нешто сам не видишь, до чего человек образованностью на всю голову ужаленный?!

– Ой, да я бы и рад, но ведь договор - вещь бумажная, нетленная, юридической силы немереной! Хоть бы мне его и отпустить, так начальство со мной такое извращение сделает - ведра вазелина не хватит…

– Не гундось, чертово семя, - строго прикрикнул казак, спиной широкой студента прикрываючи. - А вот забирая меня вместо него! Что тебе проку в душе темной, неверующей, страха Божиего не имеющей, покаяния не испытывающей… Бери мою!

– Твою?! - в один голос ахнули черт со студентом.

Кивнул казак.

– Погодь, погодь, - заспешил нечистый. - То есть ежели мы сей же час, полюбовно, договор прежний без претензиев расторгаем, так ты согласен в тот же момент мне свою душу передать? Чистую, казачью, православную, без всяких аннексий и контрибуций?! Побожись!

– Вот те крест, - гордо отвечает казак, осеняя себя крестным знамением.

Студент бледный с переполоху в ноги ему кинулся, сапоги целует, батюшкой своим называет, что-то о величии души русской и ее отражении в литературе графа Толстого лепечет…

Стыдоба, одним словом. Ну да черт везде свою выгоду чует: старый договор мигом изорвал, обрывки по ветру пустил, а уж и новый готов, вот он вам - извольте, подпишите!

– От слова казачьего отступаться грешно, где подпись-то ставить?

– А вот тута, туточки. - Черт в конец листа когтем тычет, сам от радости ужо и ножонками сучит, копытцами трется, хвост вензелем вверх держит.

Еще бы, такую удачу словил - душу казачью!

– Делать нечего… Роспись-то кровью, поди? Дай-кось об шашку руку оцарапаю.

Обмакнул казак предложенное перо в кровь густую, красную, да и поставил в требуемом месте четкий… крест! Хороший такой, жирный, православный! Бумага адова в единый миг вспыхнула и сгорела, ровно и не было ее…