Приключения бравого наёмника Гарика

Весь этот поток слов, пересекающихся и отдельно, по очереди и сразу наполнял помещение ангара. Гарик сидел на углу стола, слушал. Пил чай. Горячий чай — это очень, очень хорошо. Так прошло часа два или три. Народ начал расползаться спать. Бронзовый мальчик договорился, что их команда остаётся ночевать в ангаре (однозначно плюс в карму). Когда остались почти все свои и местные, командарм неожиданно спросил:

— Гарик, а ты что по всему этому думаешь?

Для Гарика это был очень странный и очень неожиданный вопрос. В команде его мнение никогда никого не интересовало, тем более Бронзового мальчика. Он поставил кружку с чаем на стол.

— У меня простая версия. Нашему боссу специально дали зелёный свет. Убедили его, что никто ему не помешает, что всё пройдёт, как по маслу. Хотели посмотреть, поднимет он хвост или нет. Для чего, тоже понятно. Скоро большие выборы. Нужно лишние фигуры с доски убирать. Нужно посмотреть, кто свой, кто чужой. Это большая политика, большая игра. Здесь людей особо не считают. Сложат сотню другую, не заморочаются. Кто это сделал конкретно, только версии. Может быть лично большой начальник, может быть партия, которая хотела нашего босса свернуть. Для нас не суть. Мы хвост подняли, нас сломали. Теперь можно официально разоружить, вылить ведро грязи, босса закопать или отправить в бесконечные бега за кордон.

— А с нами теперь что будет?

— А с нами ничего не будет. Либо расформируют и по домам, либо предложат переподписать контракт, например, с министерством. Сажать нас всех очень хлопотно, учитывая популярность конторы в народе, для имиджа не выгодно. Загонять наших командиров в угол, означает большую кровь. Если мы ещё так себе, то штурма по стране разбегутся, столько шороху наведут, мало никому не покажется. Поэтому, всё спустят на тормозах, думаю в ближайшие дни. Пока договариваются как.

На этом вечер встречи закончился. Пошли раскладываться по углам, кто где себе местечко присмотрел. Вдруг пошёл ливень. Капли барабанили по металлу, в нескольких местах крыша текла, заливая пол. Пришлось перетаскивать вещи на сухие места. По огромным стеклам полились ручьи воды, они бежали, бежали без остановки под равномерную барабанную дробь, бежали, бежали вниз. Гарик уснул.

Утро началось хорошо. Ничего не надо было делать. Можно было лежать. После произошедшего начальству было ни до кого, сами ничего не знали. На складском ангаре хранились все запасы подразделения по сухпаю и вода, чего ещё может пожелать солдат? В наличии были все бытовые приборы. В соседнем здании был душ. Жизнь прекрасна. Гарик потянулся, и решил ещё поспать.

День прошёл в процессе пинания воздуха, валяния, питания, болтологии и просмотра новостей, которые вторые сутки сообщали одно и тоже. К вечеру удалось сделать нелегальный звонок жене, звонки были запрещены, но телефонов на руках было много.

— Привет, любимая. Я жив здоров. Не переживай.

— Привет, любимый. Как не переживать? Ты перед отъездом говорил, что если начнётся заварушка с правительством, а она по всему должна начаться, то ты обязательно пойдёшь. Я тут с ума схожу.

— Всё нормально. Я уже вернулся. Не переживай, извини, говорить долго не могу, если что измениться, постараюсь сообщить. Целую крепко. Муж.

На следующий день их простили, амнистировали, закрыли уголовные дела. Оставалось ждать, чем закончатся переговоры на высшем уровне. Первую неделю они ждали очень комфортно. На вторую неделю, начальство начало проявлять активность. Активность начальства, в период бездействия, особый случай для подчинённых.

— Одуплилось, видать. Теперь они с нами в один душ не ходят.

Душ для бойцов организовали отдельно. Всех согнали в один большой ангар, чтобы не жили, где попало. Организовали посты по периметру. Отдельная рота охраны, которая охраняла периметр недоумевала, зачем у них за спиной второй круг постов. Но надо так надо! Конечно, начались учения, приборки, уборки и прочее тому подобное.

У них появился старшина, в возрасте немного за полтинник. Гарику он напоминал злобного персонажа из мультика про оловянного солдатика. Маленький, плотный, голова вперёд на сутулых плечах. Знал всё. Воевал везде. С уголовными авторитетами был на короткой ноге, денег на гражданке зарабатывал тоннами. Что делал здесь, при таких бурных возможностях, непонятно, но скорее всего очень много врал. Кроме всего прочего, был очень криклив:

— Я таких как ты на части резал!

И не всегда логичен:

— Здесь инициатива наказуема. Это армия. Молчи и делай, что говорят.

Через час:

— Поэтому у нас ничего не получается. Никто ничего делать не хочет. Никаких мыслей у вас нет. А надо проявлять инициативу, работать коллективно и с головой.

Работал он в отряде электриком и снабженцем. Старшиной его назначили, как самого старого, чтобы порядок в ангаре был. Начальству улыбался, пытался «леща закинуть», но был особо начальству не нужен. Так, в бочке затычка на время. Расходился он не на шутку, но исключительно горлом. За выражениями не следил, особенно в отношении простых бойцов.