Приключения бравого наёмника Гарика

— Не понял?

— Зарыли, Гарик. Обратно.

— Это интересно.

Поржали.

Последним штрихом была гениальная мысль руководства вытащить из ям все брёвна, в том числе уже закопанные, а аккуратно складировать в ста пятидесяти метрах от неудавшегося будущего штабного блиндажа. Поливал мелкий дождик. Гарик договорился с начальником склада, поработать у него. Вытаскивать закопанные в ямах брёвна, да ещё под дождём, было неохота.

С начсклада у Гарика сложились особые отношения. Тот был из штурмов, бывший зэка, хороший специалист, разжалованный на склад за пьянку.

— Если сейчас, объявить этим воинам, что все они пойдут в штурма, то боевой пыл сразу кончится и девяносто процентов сбегут.

— Ты, Лёха, плохо относишься к людям.

— Зачем к ним хорошо относится? Патронов извели тонны, обвешанные все ходили, как «рембы», а воевать не умеют, только понты.

Когда Гарик сдавал свой автомат, Лёха улыбнулся, автомат был ещё в заводском солидоле.

— Гарик, автомат сдал! — весело сообщил начсклада.

У него Гарик мог попросить совета или телефон, чтобы набрать жену.

— Только тихо, — просил Лёха. — Только тебе. Говорить никому не надо.

Людишек продолжали регулярно разбрасывать по домам. Видимо, начальство путём ни о чём не договорилось, и контору по-тихому сворачивали. Никакой конкретики не было.

Когда закончился лесоповал, начались весёлые трудовые будни в лагере. Снова выставили посты, теперь Гарик и Валера с шести до двенадцати утра охраняли гараж. Сначала было весело. Утро начиналось с шахматной партии, поедания чего-нибудь и обсуждения жизненно важных вопросов.

— Я людей с работы всегда увольняю ласково, — рассказывал Валера. — Желаю им найти своё место в жизни, удачи, семейного благополучия, здоровья и финансовых успехов.

— Аминь, — добавил Гарик.

— Что?

— В конце надо вставить «аминь».

Поржали.

Однако эти посты стали очень быстро выматывать. Распорядка в палатке не было, телевизор орал до двух часов ночи, а полшестого Гарика поднимали на пост. Поспать днём тоже не было никакой возможности. Начальство, считало, что спать днём не положено. Или учёба, или работа. Работа была очень интересная. Например, однажды Гарик выколачивал ковёр для палатки мудрого руководства. Это была самая, что ни на есть боевая задача, всем проходящим Гарик показывал джамбу и строил суровую рожу пса войны.

С собой привезли не только ковры. Например, без хорошей двуспальной кровати с ортопедическим матрасом, передвигаться было невозможно. Шкафчики, тумбочки, холодильники, гантели, штанги, гири, спортивный уголок, компьютер — всё нажито непосильным трудом на войне, всё возили с собой там и привезли сюда. Настоящее боевое подразделение. Главное, чтобы в палатке потом не воняло. Пот, он у начальства аллергию вызывает.

К концу недели Гарик засыпал на ходу, но продолжал свои диспуты с Медведем.

— Ты, Медведь, всё упрощаешь. И общество вы все пытаетесь лечить хирургическими упрощёнными методами. Отобрать и поделить — это у вас социализм, нагнуть и отобрать — это капитализм.

— Ну, а ты, что конкретно предлагаешь?

— Мне кажется, что общество надо лечить терапевтическими методами. Как назвать систему неважно, какой там «изм» тоже не важно. Важно создать систему, при которой общество будет контролировать власть и принимать участие в управлении.

— Это невозможно.

— Не согласен. Возьми низовую структуру выборов. Чтобы каждый лично знал своего представителя. Этим представителям даётся наказ, как и за что голосовать. Если нарушил решение общества, то тебя автоматически снимают и заменяют без всяких специальных процедур. Просто на общем собрании, например, квартала. Из квартальных представителей также выбирают одного на следующий уровень, также дают наказ, за что и как голосовать. Также снимают на собрании квартальных простым голосованием. И далее до самого верха. В этом случае, не будет никакой партийной или иной бюрократической машины, за которую представитель может спрятаться. Не выполнил наказ, пошёл гулять. Быстро и просто. Депутат превращается в легко заменяемый рупор населения, без права самостоятельно, не оборачиваясь на своих избирателей, принимать решение. Он переходник от идей сверху и снизу. И действует, согласно решению общества.

— Общество не сможет принять ни один закон, никто в этом не разбирается, и никто не будет ходить на эти собрания. Это чушь.

— Частично согласен, но в наших реалиях. Законы должны спускаться сверху на обсуждение или подниматься снизу. Их на самом деле не так уж и много. То, что сегодня принимают по двести законов за сезон, это бред и слабоумие. Сколько нужно новых законов стране в год? Десяток от силы. Мы же не можем сотню раз за год принимать новые условия жизни. Этот цирк. Обсудить закон, особенно в условиях всеобщей информированности, что сегодня даёт интернет, возможно на любом уровне. Что значит, население не может разобраться в законе? Да в стране сотни, тысячи юристов, экономистов, технических специалистов всех уровней и просто неглупых людей. Неужели они разбираются в законах хуже, чем спортсмены и актёры, которые их принимают сегодня? Нет.