Приключения Буратино. Сборник

Если есть страны социалистические и в них живут люди, имеются промышленность, наука и искусство, и есть страны капиталистические с населением, способным производить весь спектр необходимого жизнеобеспечения, и в обеих моделях все это достаточно стабильно и продолжительно – значит, обе системы жизнеспособны и имеют право на существование. Естественно, у обеих есть свои плюсы и минусы, одним странам они подходят больше, а другим меньше.

Все мировое сообщество участвует в глобальном историческом эксперименте, системной эволюции, в результате которой формируется общество будущего. Оно будет основываться на более жизнеспособной из конкурирующих систем, а еще вероятнее – на их комбинации. На современном этапе исторического развития отрицать одну систему ради другой так же нелепо, как считать единственно верной евклидову геометрию и отрицать неевклидову.

* * *

Тиберий крепко задумался, а потом заявил:

– Разрешенное и защищаемое законом рабовладение куда честней этих твоих капитализмов и коммунизмов… Как ни называй раба, господином или товарищем, его ярмо от этого легче не станет!

III.

Гарнизон просыпался с первыми лучами солнца. Антония обычно будил Умбра – молодой раб, который выполнял обязанности денщика декуриона. Он был очень смугл, и его настоящее сарацинское имя для римлянина было слишком труднопроизносимым, поэтому Тиберий звал его просто Тень4. Появление в гарнизоне Антония добавило Умбре забот. Предварительно убедившись через щель между досками, что подопечный спит, раб открывал дверь, ставил корзинку с завтраком на пол и кричал:

– Эй! Вставай!

Дверь захлопывалась с треском, лязгал засов – Умбра очень боялся узника.

В эти утренние часы Антон Сергеевич раз за разом пытался понять, что же все-таки с ним происходит. В конце концов у него оформились две рабочие гипотезы.

Раньше их было три, но гипотезу, названную им «Матрица», – попадание в виртуальную реальность – он отбросил сразу. Во-первых, потому, что технологий столь глубокого изменения сознания пока не существует, по крайней мере, насколько это известно ему, человеку сведущему и живо интересующемуся последними научными достижениями. А во-вторых, даже если предположить существование таких технологий умозрительно, то кому может понадобиться так сложно и затратно залезать ему в голову? И зачем? На эти вопросы ответов не было. Времена, когда он был ученым, обладающим уникальными, секретными знаниями, давно прошли. Кому нужен одинокий, небогатый старик?

Из оставшихся вариантов первой рабочей гипотезой была – «Сумасшествие». То есть дурдом, санитары, палата, слюни до пупа… Тут все понятно. Сюда же он отнес галлюцинации, вызванные каким-нибудь внушением или наркотиками.

Вторая, «Сон»: в нее входили обычный сон, летаргический и кома. В самом начале из-за того, что все вокруг слишком реально и проснуться не помогают ни щипки, ни удары по голове, он отмел эту возможность… Но потом подумал: а вдруг это сон, в котором он себя щиплет или его бьют по голове? И гиперреалистичность эта абсолютно ничего не доказывает… Кто знает, как ощущает себя человек именно во время сна? Может, все вот так реально и воспринимается в момент просмотра, проживания сна, а потом, после пробуждения, мозг работает в совершенно другом режиме и человек может вспомнить только какие-то блеклые обрывки, которые воспринимаются нереально.

Что эти теории или гипотезы давали ему на практике? Ровным счетом ничего. Если какая-то из них верна и все вокруг создано его сознанием или, скорее, подсознанием, от него все равно ничего не зависит. Если это сон – значит, надо проснуться, но он не мог этого сделать по собственному желанию, как ни пытался. Так же, как не мог усилием воли выйти из комы или прекратить сходить с ума…

И если разобраться, а так ли ему это надо? Вернуться к стариковским соплям в акведуке, бессоннице или жутким утренним пробуждениям, когда состояние такое, как будто всю ночь пил плохую водку, а потом еще по спине ногами били…

Здесь он здоров, молод, участвует в увлекательном действе: древняя Иудея, римские легионы, гладиаторские бои, Понтий Пилат… Хотя, конечно, жутковато, но есть и какая-то отрешенность, как будто со стороны на себя смотришь. Кино такое, триллер интерактивный. Или в видеоигру от первого лица играешь.

Но как если не прекратить это состояние, то хотя бы понять, что с ним такое происходит? Казалось, что решение рядом, но оно никак не могло оформиться во что-то конкретное…

В день испытания Антония почему-то никто не разбудил. Проснулся он оттого, что солнце, проникнув через окошко, стало припекать спину. Значит, он проспал на пару часов дольше, чем обычно; солнечный луч добирался до кровати, когда Антоний уже успевал позавтракать и порядком соскучиться от безделья.