Приключения Буратино (тетралогия)

Гигант взревел и побежал прямо на соперника, прикрываясь щитом. Антоний просто отошёл в сторону, с которой был щит противника. Хаган по инерции чуть не пролетел мимо, но, надо отдать ему должное, успел отреагировать и, резко развернувшись на ходу через правое плечо, попытался нанести удар наотмашь. Но Антоний в последний момент пригнулся, и палка просвистела в сантиметре над шлемом. Он на секунду потерял противника из виду и, когда поднимал голову, получил мощный толчок, сразу выбивший из руки «меч» и отбросивший его самого на пару метров. Опытный гладиатор продолжил вращение корпуса и ребром тяжёлого щита смел его, как былинку. Антоний зарылся в песок лицом, шлем покатился дальше. Толпа разочарованно загудела, но испытуемый тут же вскочил на ноги. Удар был не настолько резким, чтобы отключить сознание, но правое плечо онемело совершенно. Гигант уже снова летел на него, поднимая клубы пыли. Антоний на этот раз ушёл из зоны поражения, перекатившись по земле через руку со щитом. На этот раз бешеный локомотив пронёсся мимо, не нанеся урона.

Это повторилось ещё несколько раз. Гигант бросался в атаку, желая добить противника и уложиться в минуту, Антоний, лишённый возможности двигать правой рукой, уворачивался, отпрыгивал и перекатывался, пару раз отразил удар палки щитом. Казалось, конца этой минуте не будет, но последняя капля, знаменующая собой её окончание, все-таки упала. Ланиста крикнул:

– Стой! – и хлопнул в ладоши.

Бойцы остановились, переводя дыхание. Толстяк обратился к Тиберию:

– Ну что? Свои деньги ты уже заработал. Может, хватит? Дальше будет избиение.

– Ты можешь продолжать? – спросил Тиберий у Антония.

Тот потряс рукой – чувствительность возвращалась.

– Я ещё не начал! – услышал сам себя Антоний, и вездесущий Умбра вставил «меч» в его руку.

Он не совсем понимал, зачем ему нужно это продолжение, но на него уже накатила та самая волна бешенства, как тогда в акведуке…

– Начинайте! – снова крикнул Гней.

На этот раз Хаган не спешил, видимо, решил действовать наверняка. Но Антоний полностью контролировал ситуацию, кружась вокруг противника. Фехтовальные выпады он блокировал «мечом» или щитом, от ударов щита соперника легко уходил – они были медленные и просчитывались сильно загодя. Гигант стал выдыхаться и явно злился, все меньше уделяя внимание обороне, а Антоний не спешил… И вот, когда противник провалился в пустоту после очередного замаха щитом и оставил голову открытой, Антоний всю душу вложил в удар, который пришёлся прямо в огромное ухо. Палка разлетелась в щепки, но своё дело сделала – оглушённый гигант зашатался. Глаза его двигались независимо друг от друга, руки опустились. Оказалось, что за время сражения бойцы сместились к колодцу, который теперь был прямо за спиной у Хагана.

Шальная мысль пронеслась в мозгу Антония. Он закричал: «Это Спарта!» и ударом ноги в грудь перекинул противника через каменное ограждение колодца. Раздался шумный всплеск и сразу за ним – восторженный крик толпы. Громче всех кричал Тиберий.

Когда выловленный из колодца гигант со свирепой миной пошёл на Антония, разговоры вокруг стихли. Он остановился в паре метров, сжимая и разжимая огромные кулачищи, потом сказал:

– Не советую никому пить из этого колодца! Мне почудилось, что лечу в преисподнюю. Я испугался… – распялил огромный рот и хрипло захохотал. Это было так внезапно и заразительно, что через мгновение захохотал и сам Антоний, а затем и все окружающие.

2.

Основной проект его лаборатории назывался «Буратино», и подчинённые, среди которых были люди значительно старше него, звали Антона Сергеевича за глаза «папа Карло». Под тем же прозвищем он проходил и в секретных отчётах КГБ. ИИ6 разрабатывался для управления системами наведения высокоэнергетическими боевыми лазерами, которые должны были противостоять военно-космическим спутникам системы противоракетной обороны США.

«Буратино» существовал как гибридное биоэлектронное устройство. Его начинка состояла из таких же транзисторов, резисторов и конденсаторов, что и у всех передовых ЭВМ того времени. Были, конечно, кое-какие технические находки несколько опережающие своё время, но основной его принципиальной особенностью являлась биологическая основа, состоящая из живых человеческих нервных клеток.

Антон был связан с ним буквально кровно: он как идейный вдохновитель, «отец» проекта, стал донором стромальных стволовых клеток. Их культивировали до нужного количества, затем путём направленной дифференцировки получили нейробласты7, высадили их в микроскопические трёхмерные соты, где в специальной питательной среде они «повзрослели» до нейронов и проросли взаимными связями, образовав узлы. Из нервных узлов составили три блока: сенсорный, моторный и ассоциативный. В каждом из них нейронов было в три-пять раз больше, чем в среднестатистическом человеческом мозге.

Оставалось лишь дождаться момента, когда количество перейдёт в качество…