Приключения Буратино (тетралогия)

– Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые… – пробормотал он. И тотчас рассердился на автора этих беспечных строк: – Да в гробу я видел такое блаженство! Сколько можно?! Люди натворили столько дичи за свою историю. Осознали всё, осудили. Казалось бы, больше не будут. И вот уже начинает мерещиться, что наступили прекрасные, справедливые времена, мир стал мудр и безопасен. Но не тут-то было! Снова и снова, уже столько столетий подряд, наступает какой-то лютый беспредел, история повторяется, и человечество в очередной раз сходит с ума…

Стейси высвободилась из его объятий.

– Этого не может быть! Кто позволит творить такое?! Я уже готова поверить, что этот слетевший с катушек мир – всего лишь чей-то ночной кошмар…

Она несколько раз прошлась по библиотеке туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки. Наконец остановилась и произнесла решительно:

– Нужно собираться, Саша!

– Куда это? – он не сразу понял, что она сказала.

– Война с ХАМАСом теперь неизбежна. Значит, Тель-Авив будут обстреливать постоянно. Протокол аварийного выхода из гипносна можно задействовать не чаще раза в месяц, иначе можно нанести серьёзный ущерб как физическому, так и ментальному здоровью. Эксперимент прекращается, всех его участников распускаем по домам, естественно, после выплаты обещанного вознаграждения. Но тебя это не касается, потому что у меня в квартире есть хэ́дер бетахо́н…

– Что это?

– Как это по-русски?.. Комната безопасности. Бомбоубежище.

– И что?

– Ты переезжаешь ко мне. Компания отдаёт тебе во временное пользование саркофаг. Мы поставим его туда, и тебя не нужно будет будить из-за проклятых сирен.

– Как-то это всё неожиданно…

– Знаешь, не в нашем возрасте мерехлюндии разводить. Не так давно ты весьма оригинальным образом признался мне в любви. Так вот я готова ответить тебе взаимностью и предлагаю тебе прямо и без обиняков переехать ко мне.

– Да как так-то? У меня ни денег, ни работы… – Невструев сам заметил, что ломается как-то слишком по-женски. Разозлился и выпалил: – Я же не альфонс, в конце концов!

– Я современная эмансипированная женщина, и меня нисколько не смущает твоя временная социальная неустроенность. И вообще, альтруизмом тут не пахнет. Можно сказать, что это моя инвестиция в наше совместное будущее. Ты прославишься и разбогатеешь, со мной поделишься.

– Откуда такая уверенность? Нет. Не в том, что поделюсь, – это обязательно… в том, что разбогатею?

– Если мы снимся, то твой писательский успех предопределён. Ведь это цель игры, в которую играет Легран. А какой смысл в игре, в которой невозможно выиграть? И если такая возможность есть, мы обязательно ею воспользуемся. И ты во что бы это не стало должен дописать «Суперновый Завет».

– Это ты придумала такое название?

– Нет. Его порекомендовал Буратино.

– Вот как… – ответил со смешком Александр. – А почему «должен»?

– Так сказал Буратино. И я этого хочу. И, самое главное, ты сам этого хочешь.

– Понятно. А нельзя мне наконец поговорить с этим вашим Буратино?

– Вот книгу допишешь, и он тебя лично поздравит. А пока не хочет своим вмешательством нарушать чистоту эксперимента.

– И всё же: мой переезд к тебе – это пожелание твоих работодателей или твоё лично?

– Совпали оба.

– Что ж… тогда не вижу причины отказываться.

– Вот и хорошо. Утреннего сеанса у меня в кабинете не будет. Собирайся!

Глава 19.

Легран проснулся или, правильнее будет сказать, очнулся от гипносна в своей постели. Чувствовал он себя удовлетворительно, хотя и не очень бодро. Рядом сидел маленький белый пудель, улыбался во всю пасть и размахивал хвостом.

– Что случилось, Рамзи? – спросил Камиль слабым голосом.

– Ты вырубился прямо на вахтенном посту. Инсульт. Это всё, что мне известно. Хельга сказала, чтобы ты связался с ней, когда проснёшься.

Старпом немедленно вызвал судового врача по ментальной связи. Мадрасхен успокоила его, объяснив, что ничего страшного не произошло. Легран, находясь на Земле, пренебрёг рекомендованным восстановительным периодом после смерти от ядерного взрыва. А также злоупотреблял токсичными веществами. Практически на голом энтузиазме и повышенном гормональном фоне завершил миссию. И вот, оказавшись в комфортных условиях «Луча надежды», который за последние сорок лет стал для него родным домом, расслабился… Апоплексический удар, как называли эту болезнь в старину, непременно убил бы Камиля окончательно и бесповоротно, если бы не миллионы наноботов, населяющих его организм, и восемь часов живительного гипносна. Теперь жизни и здоровью ничего не угрожает, однако ему стоит, по возможности, избегать критических как физических, так и психических нагрузок. Докторша пришлёт аромококтейль, который поможет окончательно стабилизировать состояние.