Приключения чёрной таксы

Лада поднималась на лифте, чтобы увидеть маму, которая давно умерла. На стене неведомый хулиган гвоздём накарябал: «Сон № 5». Лада не помнила, что за человек её мама. Мамино лицо начисто ушло из памяти. Двери лифта открылись. Перед ней стояла женщина. Эта мама почему-то отличалась от той, что на фотографиях. Она была очень красивая. «Тётя Вера обманула: в альбоме наверняка ненастоящая мама». Женщина протянула руку: «Иди ко мне!» Лада попятилась. «Не бойся, собачка, я тебя не обижу», — мама улыбнулась. — «У меня есть что-то вкусненькое». Достав из ридикюля банку консервов «Кортни», женщина одним махом сдёрнула с неё кольцо: «Попробуй!» Лада заглянула в банку и ужаснулась. На дне, почмокивая слизью, копошились чёрные черви.

— Мама! — Лада вскочила и больно ударилась обо что-то головой.

— Эй! — тихонько позвала такса. — Юлька, ты здесь?

Ответом была свинцовая тишина. Абсолютная темнота, как в гробу, висела вокруг. Заплесневелый воздух наполнял всё пространство — категории высоты, ширины и длины исчезли. Холод лип к телу противной жабой.

Осторожно встав на задние лапы, такса на ощупь побрела вперёд. Пройдя несколько шагов, она наткнулась на холодную поверхность. Стена была гладкой и скользкой, по ней точно прополз исполинский слизняк. Лада с омерзением отдёрнула лапу.

— Всё равно, что бродить без компаса по пустыне. Юлька! — вновь позвала она.

— Я здесь!

— Юль, это ты?! — Лада уже не надеялась услышать родной голос.

— Не ори мне в ухо! Иди сюда, поцелую.

Подруги обнялись, не видя друг друга в потёмках.

— Слушай, а что произошло? Я ничего не помню.

— Представь себе, я тоже. После представления мы с Крисом пошли за кулисы покормить слона. А потом — как обрубило…

— Мы, наверное, всё ещё в цирке. Может, нас заперли в подсобке?

— Ты разве не чувствуешь, как пол ходуном ходит? Мы на корабле, — тоном, не терпящим возражений, сообщила левретка.

— На корабле?!

— Вот именно. Эй, Рене, просыпайся! Ты обещал нам всё рассказать.

Кто-то тихонько засопел в углу. Такса испуганно шарахнулась.

— Не бойся, это Рене, белая цирковая мышь. Он сказал, что всё видел. Только я битый час от него добиться ничего не могу — уж больно сонлив. Лишь рот откроет — сразу храпит. Я кому сказала просыпайся! — Юлька невежливо пихнула мышонка в бок.

Спящий захныкал, как будто его мучила совесть, и проснулся.

— В чём дело? — грубо разбуженный Рене негодовал.

— Если сию минуту не расскажешь, что произошло, я тебя съем! — Собакевич взяла мыша за грудки.

— Как страшно! Отпусти, а то вообще ничего не скажу.

Левретка поставила мыша на пол, но вместо обещанной истории он принялся методично чистить шкурку.

— Вот невозмутимый! Прямо Клинт Иствуд какой-то.

Покончив с водными процедурами, утренней разминкой и перекусив сырной корочкой, мышонок устроился поудобнее на клочке соломы и начал свой рассказ.

Рене работал в цирке дрессировщиком. Вчера, окончив выступление, он, как обычно, отправился за кулисы навестить закадычного друга и коллегу по выступлению — слона Пифагора. Разделив на двоих скромную трапезу, они болтали о том о сём. Представление подходило к концу — на сцене шёл финальный парад-алле. Спустя некоторое время стали расходиться зрители. Вот тут-то и появилась фрекен Карлсен, причём не одна, а с незнакомым мальчиком и собаками. Увидев Пифагора, малыш подбежал к вольеру и принялся угощать слона попкорном. Фрекен Карлсен, обычно запрещавшая зрителям кормить животных, промолчала и даже благосклонно улыбнулась. Рене понял: Пиппа затевает что-то недоброе.

Так и случилось. Воспользовавшись тем, что мальчик отвлёкся, она вытащила из ботфорты какую-то грязную тряпку и ткнула её поочерёдно собакам в носы. Бедняжки и пикнуть не успели, как потеряли сознание. Рене догадался: хлороформ. Помощник Пиппы, немой старик Ганс, сложил обмякшие тела в мешок и уволок их в неизвестном направлении. Объявив, что цирк немедленно покидает пределы Великобритании, Пиппа приказала паковать реквизит. Под покровом ночи в течение нескольких часов цирк погрузился на корабль и отбыл.

— И теперь мы плывём в Данию. Скоро уже будем дома, — подытожил Рене.

— Брависсимо! — Юлька тряслась от негодования. — Эту Пиппу бы на дыбу и розгами!

— Подожди, Рене, а что случилось с Кристофером?

— С каким ещё Кристофером?

— Ну с тем мальчиком. Нас что, никто не искал?

— Как же! Мальчишка вопил, что вы опять куда-то смылись. Прибежали родители, а он — бух и в обморок. «Скорая» приехала, и они всем семейством укатили.

— Куда? — в один голос закричали Лада и Юлька.

— В больницу, разумеется. Не в морг же. Да не волнуйтесь вы так, ничего с вашим Кристофером не сделается. Поноет немного и забудет. Раз уж случилось, что вас цирковые выкрали, — такова се ля ви. Остаётся только смириться, расслабиться и получать удовольствие. В цирке, знаете, как у нас весело? Правда, Пиппа ещё тот монстр, страшно до всяких зверств охоча. Бежать даже не думайте.

— Какой цирк?! Какая Пиппа?! Я в Россию хочу, к ма-аме! Они там с папой, наверное, уже с ума сходят! — левреткины нервы не выдержали.