Приключения Чикарели

— Не волнуйся, с нервами у меня все в порядке. Повторяю: сегодня утром я встретил на лесной поляне крохотного мальчишку, который почему-то уменьшился…

— Успокойся, пожалуйста, не стоит так волноваться, я тебя понимаю. Вы, писатели, часто обращаетесь к аллегории, чтобы лучше выразить свои мысли, создаете воображаемые образы и сами же начинаете в них верить как в реальные. Ах, друг мой, двадцатый век на исходе, а мы продолжаем думать о каких-то нереальных вещах. Все эти дюймовочки и мальчики с пальчики были придуманы в смутные времена, когда народ верил в небылицы. Но мы же цивилизованные люди. Неудобно тебе, человеку с высшим образованием, верить в такую нелепость. А лекарство тем не менее принимай, не повредит. Три раза в день, не забудь.

— Спасибо, непременно приму, — сказал я, чтобы скорее отвязаться от него, и направился к двери.

— Постой, — окликнул он меня, — проверь, нет ли под шкафом крыс?

— Никого, — ответил я, заглянув под шкаф и на всякий случай под стол.

— Слава богу, — облегченно вздохнул он. — На днях ко мне заходил один из ваших писателей. Знаешь, что он сказал? Будто ему каждую ночь является писатель одиннадцатого века Григор Магистрос и требует написать книгу о Кечарисском храме. Странный человек! Ты только подумай, как это можно встретить писателя, умершего восемьсот лет назад?! Я прописал ему кое-какие травы, и все как рукой сняло. Теперь ему снятся только современные писатели, те, что еще живы. Мальчик с пальчик… Ха-ха-ха! Такого не существует, это плод возбужденного воображения. Нужно жить спокойно, не создавая себе проблем, в тиши и покое, — добавил он полушепотом, гладя мое плечо.

«Что делать, к кому обратиться? — подумал я, выйдя из аптеки. — Необходимо найти хорошего педиатра. Ну-ка, ну-ка, подумаем. Ура, вспомнил! Тут, в Цахкадзоре, отдыхает очень толковый ученый, знаменитый Байбурд Исаевич, он что-нибудь посоветует».

Недолго думая, я помчался прямо через лес к олимпийской спортивной базе, где находился профессор.

Я нашел его сидящим у бассейна, где он рассказывал анекдоты девушкам, занимавшимся фигурным плаванием, а те беззаботно хихикали.

— Простите за беспокойство, Байбурд Исаевич, — сказал я, робко подойдя к знаменитому ученому.

— Я занят, — ответил профессор, даже не обернувшись.

— Но, знаете…

— Ничего не хочу знать.

— Видите ли…

— А вы не видите, что я занят! И вообще я в отпуске, — сердито посмотрел на меня профессор.

— Случилось несчастье, профессор, помогите.

— Какое еще несчастье? Ну, говорите же? Чем страдает больной, сколько ему лет, был ли у него жар? Говорите, пока я оденусь, и пойдем к вашему больному.

— Профессор, сегодня утром на лесной поляне я встретил мальчика, который уменьшился и стал ростом с мизинец. Раньше он не был таким, все случилось весьма неожиданно, и никто, кроме вас, не в состоянии помочь ему.

— Что-о? — с трудом скрывая гнев, спросил профессор. — Кого вы встретили?

— Мальчика ростом с мизинец, который раньше был нормальным ребенком.

— Ха-ха-ха! — раскатисто рассмеялся профессор. — Вы слышали, девочки? Нервы надо лечить.

— С нервами у меня все в порядке, профессор, пожалуйста, дослушайте меня.

— Слушайте, не забывайте о том, что я ученый, руковожу большой клиникой, а вы мне байки рассказываете. А я-то думал, что беседую с серьезным человеком.

— Я не сочиняю, профессор. Еще несколько дней назад этот мальчик был нормальным ребенком. Прошу вас, помогите, если можете, ему нужно срочно вырасти, пока не узнали родители.

— Слушайте, вы… Я видный ученый… У меня огромная клиника!.. — кричал профессор, бия себя в грудь кулаком. — Не болтайте глупостей! — он снова снял брюки, подмигнул девушкам и нырнул в воду.

— Профессор, профессор! — прокричал я жалобно, но профессор и не думал слушать меня.

В воде мелькали то его лысина, то красные плавки.

«Бессмысленно обращаться к кому-либо, — подумал я, — все равно никто не верит».

Грустный и озабоченный вернулся я к храму, где меня с нетерпением ждал Чикарели.

— Ты почему так задержался? — он бросился мне навстречу. — Придумал что-нибудь?

— Никто мне не верит, все думают, что я псих.

— Я больше не хочу оставаться здесь, пойдем на нашу поляну.

— Пошли.

Мы молчали всю дорогу. Я думал о будущем Чикарели: что он будет делать, как будет жить, куда денется? Чикарели тоже думал о чем-то своем и то и дело вздыхал. На фоне синего неба пестрели цветочные лепестки, которые то опадали на землю, то опять вдруг взмывали ввысь.

— Ой, это же они! — радостно крикнул Чикарели и спрыгнул с моей ладони. — Я здесь, бабочки!

Беспокойно кружившие над кустами бабочки успокоились и подлетели к нам.

— Как я рад вам, — шептал счастливым голосом Чикарели, — как я рад. Можно я полетаю с ними?

— Конечно, — согласился я, думая за время его отсутствия что-нибудь придумать, — только будь осторожен.

— Не волнуйся. Ты и представить себе не можешь, какое это удовольствие — летать, — воскликнул он с горящими от радости глазами.