Приключения ДД. Стрела Амура

Многоуровневый подземный бункер, уходящий в бездонную глубину капитальными железными колоннами, жужжал и потрескивал функционирующей бесчисленной аппаратурой. Опорный каркас гигантского помещения по периметру и внутри запутанной как лабиринт конструкции состоял из швеллеров и н-образных двутавров. Нежданно-негаданно обнаруженное подземное сооружение, фрагментарно обшитое листами тусклого металла с проступившими рыжими пятнами ржавчины, изогнутыми перилами обшарпанных лестничных переходов, свисающими оборванными тросами и напичканное неординарным оборудованием, напоминало юному волхву внутренности старого завода с мудрёной древней технологией или какой-то находящийся в запущении, но очевидно ещё живой технический комплекс. Частичное блёклое освещение охватывало только верхний этаж. Ни людей, ни каких-либо других обитателей не было видно. Затаившись в полутьме позади широких пластин магистральных кабель-каналов, Мила и Дима сквозь просветы между пучками проводов, озадаченно смотрели на необычайно ярко высвеченный стеклянный куб, забаррикадированный множеством приборов.

В ушах Димы ещё звенело, шипело и щёлкало: скрытый где-то за перегородками аналог пылесоса с невообразимым шумом, создав двухминутный пыльный вихрь, только что удалил частицы грунта, попавшего внутрь диковинного подземелья. В отличие от проворной Наузовой, Дроздов не успел сразу заткнуть уши. И теперь он, морщась, постукивал по заложенным ушам, как это делают, когда в них попадает вода. Он видел, что Мила сгорает от нетерпения и хочет что-то спросить, но не спешил и монотонно продолжал совершать похлопывания: Дима догадывался какого характера будет вопрос, но пока ответа у него не было.

Как только он остановился, Наузова заёрзала и сбивчиво зашептала:

— Что с ней будут делать? О нет, не отвечай. Она же одна из наших, ведь так. Бесспорно, что так. Она нас видела?

— Скорее всего, да.

— Почему она тогда не зовёт нас на помощь? Это конечно же плюс, иначе она нас выдаст… Но всё же почему она молчит?

— Думает, что не придём, — ответил Дима и, не дожидаясь следующего вопроса, пояснил, — она сбежала, как только я её освободил в термитнике.

— И мы оправдаем её ожидания или пойдём спасать? — не без ехидства в голосе поинтересовалась Мила.

— Не знаю… А стоит ли прямо сейчас дёргаться? Пока благодаря внезапной попытке Александры проникнуть внутрь, наше собственное вторжение осталось незамеченным.

— Ты её знаешь?!

Казалось бы, простой вопрос застал Дроздова врасплох. Весьма тернистую историю взаимоотношений с колдуньей Александрой Чарной в двух словах не расскажешь, но и утаивать от Наузовой ему ничего не хотелось.

— Слушай, она из тех, кто явно или косвенно за Дивинус. Потом расскажу больше, — не вдаваясь в подробности, сухо изрёк Дима.

Мила хмыкнула, выжидающе посмотрела и после некоторой паузы нарочито нейтрально произнесла:

— Она красивая, да?

Сказанное прозвучало больше утверждением, чем вопросом, но Дроздов уловил неподдельный интерес.

— Девушка, как девушка, — пожал плечами Дима, ощущая как взмок, и язык прилипает к нёбу, инстинктивно понимая, что незамедлительно обязан высказаться о внешности Милы, еле ворочая языком, он выдал, — ты гораздо красивее…

Робкое дополнение удовлетворило любопытство Наузовой и она тут же переключилась. Мила кивнула на каскад толстых гладкостенных железных цилиндров, отдалённо похожих на поршни.

— Стела где-то там.

Дима тоже успел приметить, как наконечник скрылся в центральном агрегате.

— И как туда подступиться? — на выдохе протянул юный волхв.

— Устроим засаду. Стела же выходит на поверхность. Подловим момент и схватим наконечник.

— Как сказал один из классиков «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги».

Мила скрестила руки на груди и сердито фыркнула:

— Сам предлагай, раз такой умный!

— Как ты помнишь, я сперва предпочитаю подумать. К тому же я совсем не горю желанием из-за поспешности попасть в стеклянный куб.

Мила шумно выдохнула:

— Пф-ф-ф. Я совсем забыла, что там могут стоять сторожевые капканы.

Поведение Наузовой одновременно поразило и восхитило Диму. Он открыто улыбнулся: «В кои-то веки Мила почти признала, что не права, хоть явно об этом и не высказалась».

— Чего смешного?

В её интонации зазвучали нотки плохо замаскированной обидки. Наузова могла легко менять настроение, и Дроздов, помня советы отца и соединяя их собственными наблюдениями, поздно сообразил, что следовало не допускать опрометчивой оплошности. Он открыто среагировал, и сейчас его улыбка могла быть рассмотрена неверно и засчитана как насмешка в то и дело проявляющейся борьбе за лидерство. Предстояло срочно выкручиваться. Спасти могло только одно — юмор и Дима принялся сочинять на ходу, но ничего не выходило. Мила грозно посмотрела на него, неловкая пауза затянулась. И тут Дроздов отыскал выход: «А чтобы сказал вечно неунывающий Пашка?» и скороговоркой пробормотал старую шутку друга:

— Один раз я проиграл в шахматы компьютеру, но в плавании он бы мне продул!

Брови Наузовой реактивно взлетели вверх. Она подалась вперёд:

— Тебе плохо?