Приключения ДД. Стрела Амура

— Хорошо. Это пропустим. Что дальше?

— Навигация завтра заканчивается, мне срочно надо отплывать в Устюг. Иначе яхта тут застрянет до весны. Ей ремонт нужен…

Тамара Порфирьевна замахала руками:

— Остановитесь, дорогой. Какое это отношение имеет ко мне? Говорите по существу.

— Она, — Юрец кивнул на ухмыляющуюся Омелию, — моя клиентка, иностранка. Я обязан по договору её вместе с семьёй отвезти… Вернуть в Великий Устюг. Всё оплачено. А она не может уехать, домовой мешает, — он умоляющим тоном уточнил, — полтергейсты же это по вашей части?

— Звучит занимательно, — туманно сказала хозяйка квартиры, и оценивающим взглядом поверх очков пристально посмотрела на миссис Далтон.

Омелия безотчётно шагнула назад и упёрлась в стену. Отступление немного сбило с неё спесь. Она неловко заулыбалась. Тамара Порфирьевна изогнула бровь и в учительской интонации спросила:

— И как же это вас домовой не отпускает? Почему вы вообще решили, что домовым есть до вас дело?

Миссис Далтон с нажимом жалуясь на то, что столкнулась с произволом со стороны органов российского правопорядка, пустилась в нелепые объяснения о пресловутых родственных связях с мореходом Кусковым и о том, что не дают забрать, то, что принадлежит ей по закону совести. Слушая абсурдные по содержанию доводы, хоть Омелия и уверяла Тамару Порфирьевну, что они веские, Диму разобрал гомерический смех. Он мог себе это позволить, кроме кота никто не заметил его веселья. Юный волхв потёр руки: у смышлёного парня родился дерзкий план. Дима взобрался на стол. Он ухватился за центральную подвеску люстры, выполненной из бронзы и хрусталя, и осторожно стукнул ей о плафон. Чистый, долгий звон из-под потолка заставил всех замолчать и поднять взоры. Убедившись, что на его действие обратили внимание, юный волхв продолжил. Он прозвенел подвеской по всем плафонам. Спрыгнул на пол и подтащил зеркало к краю стола, где негодуя, держалась за спинку стула, делающая невозмутимое лицо Тамара Порфирьевна. На Юрца представление нагнало дрожь как от лихорадки, а Омелия обомлела и впала в столбняк. Смелость, которую демонстрировала миссис Далтон в музее, куда-то испарилась. Дима решил, что там, в пылу азарта она не успела испугаться, а вот после выплаты штрафа распереживалась, что ей опять выставят счёт. А Юрец вероятно думал, что американка устроила развлекательное шоу, а теперь осознал, что всё обстоит куда серьезнее. Как бы там ни было, сейчас Дроздову это обстоятельство здорово играло на руку.

Тамара Порфирьевна холодно улыбнулась и загадочно произнесла:

— Я угощу вас кофе, присаживайтесь. И пока вы будите пить, я потолкую кое с кем.

Хозяйка квартиры пошла с чайником на кухню. Юрец отказавшись от напитка, забился в угол дивана и как щитом прикрылся подушкой Соломона. Кот уселся рядом с ним с недовольной мордой, но требовать имущество обратно не стал. А Омелия плюхнулась на стул, который тут же заскрипел от дерганых движений миссис Далтон.

Поставив чайник с кипятком как бы случайно по соседству с зеркалом, таким образом, чтобы полированная поверхность была обращена в противоположную от визитёров сторону, Тамара Порфирьевна небрежно налила горячей воды в чашку с кофе и передала её Омелии, обвела присутствующих взглядом и чинно проговорила:

— Не мешайте мне. Это недолго.

Вцепившись за тонкую ручку чашки, миссис Далтон что-то невнятно пробормотала и с перекошенным лицом застыла в ожидании.

Тамара Порфирьевна жеманно вымолвила:

— Приветствую! С чем пожаловал?

Затаив дыхание, Дима застрочил по зеркалу открыточным почерком: «Этот домовой был я…». Юный волхв, лаконично изложил суть проблемы и в конце добавил: «Предлагаю сделку. Вы поддержите сирот, чтобы их приёмные родители не обижали, а мне поможете спасти потомков ведунов из морока. Взамен вы легко заработаете приличные деньги на коварной американке».

— А если это не будет выполнено? — отстранённо спросила Тамара Порфирьевна.

От её вопроса Юрец и Омелия разом побелели.

Дима сузил глаза и гневно застрочил: «Устрою разгром. Ославлю вас шарлатанкой. Вы меня может, и запрячете куда подальше, но подпортить вам репутацию я успею. Сами знаете, мне терять нечего. Не ровен час и ту-ту».

Тамара Порфирьевна медленно вывела ногтем: «Я согласна. Михаилу об уговоре молчок».

Дроздов, ликуя, написал: «Замётано!».

Она стёрла краем скатерти остатки надписей, отставила зеркало и брезгливо посмотрела на миссис Далтон.

— Что? Кто? Это был он? Это домовой из музея приходил? — пролепетала Омелия.

— Молчите! Вы пришли ко мне с грехом и хотели втянуть в грязное дело!

Миссис Далтон покрылась пятнами, глаза забегали, она не могла подобрать верных слов для оправдания.

— Я… Я… Я не знаю, что вам там наплели. Нет у меня никакого греха. Разве что какого-нибудь паучка случайно раздавила…

Вскинув голову, Тамара Порфирьевна погрозила пальцем:

— Не припирайтесь! Я всё знаю!