Приключения девчонки из приюта

Жизненная сила и познавательный интерес старшей дочери Никитиных не ограничивались физическими упражнениями. Людмила обожала все, что волновало впечатлительную душу: самозабвенно пела «Главное, ребята, сердцем не стареть», надоедала подругам стихами Е. Евтушенко и А. Вознесенского, пластично двигалась под самые разные мелодии. Жизнерадостную круглую мордашку восьмиклассницы можно было увидеть там, где находила удовольствие ее любознательность и неугомонность. Это была живая, общительная, интересная натура с хорошими задатками, считающая себя гадким утенком.

Никакие уверения подруг в том, что она очень симпатичная, не меняли ее отношения к себе. Людка окончательно решила, что она некрасивая. Мысль о том, что ее нельзя считать привлекательной, и в то же время желание нравиться, этот симбиоз противоположностей разума и души наводил на грустные размышления и, вообще, портил ей жизнь.

А сейчас девушка в надежде завоевать внимание Рашида порылась в обшарпанном чемодане, перебирая юбки, кофточки и платья, и, не находя ничего подходящего к предстоящему вечеру, с унылым видом разочарованного в своем гардеробе существа уселась на кровать, глядя на действия подруг, но думая о своем.

— Клара! — наконец обратилась она к подруге, завязывавшей перед зеркалом бантики на пушистых хвостиках. — Посоветуй, что мне надеть?

— Сейчас, только бант довяжу, — готовая в любой момент прийти на помощь, ответила Клара и, распрямляя на ходу ленту в пышный бант, подошла к печальной сверстнице.

Склонившись над вещами подруги, выудила из вороха одежды кофточку и протянула ее хозяйке:

— Вот эта подойдет.

— А юбку?

— А юбку?.. — задумалась Клара, а потом решительно продолжила: — Я тебе дам свою.

Интернатские девчонки частенько менялись одеждой между собой. Людка этого делать не любила: ей претила одежда с чужого плеча. Да и мама наказывала никогда ничего чужого не надевать. Хоть и не было достатка в семье Никитиных, но гордости и самолюбия хватало, существовали и свои правила жизни, которые домочадцы старались не нарушать. Поэтому дочь Никитиных сначала отказалась воспользоваться предложением одноклассницы.

— Ну что ты, Клара! Я не могу. Она такая красивая, тебе самой надо.

— Я ее давно не надевала, и сегодня она мне не нужна: я надену платье.

И Людка сдалась: Кларина юбочка ей очень нравилась. Приодевшись в выбранный наряд, пышно начесав коротко стриженные темно-русые волосы, нанеся на веки коричневые тени, на ресницы — тушь и, подкрасив слегка красным карандашом губы, Людка застыла перед подругой, ожидая ее приговора.

— Ты такая модная и красивая! Как какая-то артистка! — искренне восхитилась Клара.

— Скажешь тоже! — возразила девушка. — А не слишком я намазалась? Увидела бы меня мама.

— Что ты! Это же на вечер. Я думаю, твоя мама не была бы против. Она у вас красится?

— Красится немного. Отец страшно не любит, когда она губы помадой подводит, а она все равно красит. И мне это нравится.

— Вот видишь, значит, мама не будет против, чтобы ты на праздник делала макияж. Пошли, а то все девчонки уже в актовом зале.

Неуверенная в своей привлекательности, Людка вслед за подругой вышла из комнаты. Азиатский осенний вечер овеял принаряженных старшеклассниц легким теплом. На улицу проникали звуки музыки. И девушка сразу повеселела.

Вечер только начинался. Принаряженные, взволнованные предстоящим весельем, мальчишки и девчонки, сбившись в стайки, образовали перед сценой полукруг. У них под ногами вертелась малышня. Взбудораженные громкой музыкой, пацанята бесцеремонно вклинивались в толпу, шныряли в ней, толкались, выбегали на открытое пространство, затем снова бросались в круг девушек или парней, получая от тех и других толчки и подзатыльники, но не успокаивались, продолжали озорничать.

Звуки вальса расшевелили кучкующуюся молодежь, и самые смелые девчонки стали парами выходить на круг и двигаться так, как умели. Остальные с любопытством, с похмыкиванием и усмешками поглядывали на первых танцующих, о чем-то переговаривались, смеялись.

Трудно было назвать вальсом то, что выдавали ноги большинства смельчаков. Шаг вправо, шаг влево − вот, собственно, и все. Иногда шаг сбивался, пара старательно налаживала синхронность в движениях и продолжала танец. Те же, кто умел действительно вальсировать, кружились самозабвенно и легко. Но мастерство в танце для детей не было главным. Слияние с мелодией, веселое настроение побороли все: и робость, и скованность, и неуклюжесть.

Вальс закончился, и танцующие поспешно присоединились к своей стайке.

— Девочки, и долго мы будем стоять? — вся в нетерпении обратилась к подругам Людка. — Так и вечер скоро закончится, а мы и не натанцуемся.

— Да ладно, сейчас пойдем, — протянула Родионова Тамара. — Вот только джаз поставят.

— Ну да, Томка, ты у нас руками и ногами махать лучше всех умеешь, — посмеялась Аброськина Лида.

— А чего там танцевать? Двигай всем, чем можешь, — скривила в ухмылке губы Тамара.