Приключения дрянной девчонки

Оказалось, что я попала в детскую комнату, где мамаши оставляют своих отпрысков, чтобы без помех прошвырнуться по магазинам. Меня усадили вместе с малышами смотреть диснеевские мультики. Девушка, работающая в детской, сказала мне, что через час придет стюардесса, знающая русский язык, а пока я должна быть здесь – так всем спокойнее. Служащие компании боятся, что я потеряюсь.

Русскоговорящая стюардесса явилась, когда я уже досматривала "Маугли". Она заговорила со мной ласково и нежно, как с душевнобольной. Сказала, что лично проверит, чтобы мой багаж погрузили в московский самолет, дала мне карту аэропорта, просила быть в детской комнате за час до отправки моего рейса. "Я сама посажу вас в самолет", – любезно пообещала она.

Каждый международный аэропорт – это маленький Вавилон, смешение языков, обычаев, стилей. Я познакомилась в кафе с бельгийской монахиней, которая недавно вернулась из Руанды и собиралась лететь сегодня в Лондон. Ее звали Элизабет. Она выпила со мной бокал красного вина, сказав, что это полезно для здоровья.

Элизабет работала в Кигали в лагерях для беженцев (жуткое место, источник всякой заразы), лечила там больных. Она говорила о своей работе восторженно, и я поняла, что Элизабет, как Христова невеста, влюблена в болезни, страдания и несчастья. Напротив нас темноволосая молодая женщина упоенно целовала равнодушного лысого мужчину. Он отстранял ее, а она впивалась в его губы. Я уже двадцать дней не была в постели с мужчиной, и мне страстно захотелось увидеть мужа.

Андрей встретил меня в Шереметьеве с цветами, и я увидела, что он хромает. ("Разбил машину", – торопливо объяснил он.) Мы сладко поцеловались, и он сказал с сожалением: "Извини, зайчик, у нас всего один вечер. Завтра утром я улетаю в Лондон".

14 апреля

Мы в Амстердаме, городе каналов, плавучих домиков, цветочных выставок и прелестной архитектуры. Каждый день мы любуемся дивным скоплением старинных зданий, покупаем тюльпаны всех цветов радуги, катаемся по каналам на водных велосипедах, объедаемся блюдами национальной кухни – знаменитым гороховым супом, капустой с копчеными колбасками и овощным рагу- По вечерам мы гуляем по улице красных фонарей, где в прозрачных витринах изгибаются в похотливых позах пышнотелые проститутки, в основном азиатского происхождения, с решительно загримированными лицами. Мужчины всех национальностей и цветов кожи прогуливаются медленной выжидающей походкой, высматривая подходящий товар. Кто-нибудь из них подходит к понравившейся женщине из этого своеобразного "магазина любви", та открывает клиенту дверь, впускает его, опускает шторы на витрине и удовлетворяет разнообразные желания покупателя. Когда насытившийся мужчина уходит, шторы снова поднимаются, показывая, что постель свободна.

Непосредственная чувственность сияет на этой улице, как полуденное южное солнце.

Вчера мы видели в здешних местах потрясающее эротическое шоу. Сначала для затравки были довольно нудные танцы лесбиянок – две потрепанные жизнью бабы неубедительно исполняли сцену страстной любви. Публика явно ожидала чего-нибудь погорячее.

Наконец под музыку "Болеро" Равеля (вечно меня преследует эта мелодия) занавес поднялся, и мы увидели на сцене женщину лет тридцати с задорно-дерзким лицом и восхитительными контурами тела, настоящего чувственного демона, и крепкого мужчину с широкими мясистыми плечами быка, пышущего здоровьем и силой. Они двигались медленно, подчиняясь гипнотизирующему ритму одурманивающей мелодии.

Волосы женщины пенились в свете ламп, блестя, как шерсть породистой собаки, а ее фигура воодушевила бы даже импотента. В ней была привлекательность зрелой женщины, которая знает, чего она хочет, и которой известны пути, ведущие ее к вожделенной цели.

Пара вела древнюю игру – женщина-бесовка старалась расшевелить молодого медведя.

Она сладострастно поглаживала свое тело, таящее массу обещаний, встряхивала копной волос, посылала ему зазывные улыбки, пробуждая в нем чувство мужского превосходства и желание подчинить себе дерзкую самку. Она расточала перед ним все богатство своей женственности, а он смотрел на нее взором охотника. Они сошлись вместе на небольшом деревянном круге, который начал медленно вращаться. Женщина освободила спящий член мужчины из кожаных черных трусов и взяла его в рот. Зал напрягся.