Приключения Дворкина. Пандемия

Собрался в пять минут, натянув через голову черную, простую рясу, кое-где потертую по краям от долгого ношения. Пригладил пятерней волос, поправляя растрепавшиеся за ночь кудри. Окладистую седую бороду расчесывать было некогда. Если это не сон, а некое предвидение, то оставалось слишком мало времени у него, чтобы потратить его так безобразно.

Распахнул дверь в коридор, который, как ему было и положено, был пуст в это время суток. Все братья по вере собирались в главном храме Лавры для утренней молитвы. Отец Матвей прошмыгнул мимо всех, оставшись незамеченным, держась в стороне от оживленных анфилад и коридоров, стараясь не выходить из тени факелов, в обилии развешенных по каменным стенам, помнящим еще татаро-монгольское иго.

Шикарная библиотека Киево-Печорской Лавры находилась в подземных казематах монастыря, скрытая вот уже много веков от посторонних глаз толстыми стенами обители. Даже в сумасшедшее советское время, когда веру притесняли, гнобили, а ее служителей отправляли на лесоповал далеко на север, когда из монастыря сделали экскурсионный объект, даже тогда политбюро приняло решение о том, чтобы не трогать книжные хранилища киевских православных, закрыв туда доступ для всех, кроме пары десятков особенно выдающихся ученых-историков.

С восстановлением православия в странах бывшего СССР, с отходом от безбожия и возвращения в лоно церкви, Лавра снова стала объектом паломнических поездок, но библиотека, как была засекречена, так и осталась, только теперь она перешла в ведение вновь созданной и набравшей силу Святой Инквизиции. На входе в подвал, запечатанный наговором стояли два дюжих молодца в рясах с закрытыми глубокими капюшонами лицами. Никто в Лавре не знал, как они выглядят, никто не был уверен, что они вообще люди, но каждый раз, будь то день или глубокая ночь, они вдвоем встречали решившего почитать обитателя монастыря на пороге секретной библиотеки.

Вот и сейчас, едва Матвей показался в начале коридора, стражники сдвинулись ко входу, молчаливо сопровождая его взглядом.

Для входа внутрь нужен был специальный пропуск – маленький нательный крестик, который легко вставлялся в небольшую прорезь в двери библиотеки. Наговор снимался сам собой, засовы изнутри отпирались и, если все было в порядке, можно было войти внутрь. Такой пропуск у отца Матвея, как ни странно был. Ему он достался совершенно случайно, когда Владыка попросил его, совсем молодого послушника, подготовить доклад на Всеправославный Синод, проходивший двадцать лет тому назад в Москве, используя материалы засекреченной библиотеки, тогда речь шла о самостоятельности Украинской Церкви, переделе земель, но дальше разговоров дело так и не тронулось.

Стражники перегородили ему путь, сомкнув ряды. Из-под глубоких капюшонов клубился дым, или отцу Матвею, разгоряченному происходившими событиями, это только показалось? Он протянул крестик. Почувствовав, как от серебра потянуло теплом. Инквизиторы расступились, давая возможность подойти к двери поближе.

Только бы получилось…Только бы он еще действовал! Помолился про себя отец Матвей, вставляя крестик туда, где в обычных дверях находится замочная скважина. Замер, ожидая чего-то невероятного…Но нет! Тихо скрипнули внутри засовы, заскрипели давно не смазанные петли, и дверь отъехала в сторону. В нос ударил запах затхлости и пыли. Захотелось чихнуть, но он сдержался.

Внутри его встретили огромные, до самого потолка, стеллажи с книгами манускриптами, папирусами и огромными скрижалями. В самом дальнем углу, примерно на длину футбольного поля, стоял еле различимый на таком расстоянии журнальный столик, табурет и несколько подсвечников. Откуда-то сверху через зарешеченные окна пробивался узкий, как нож, луч света, разрезающий тьму, обступившую книгохранилище со всех сторон. Сверху отдаленно и гулко слышались голоса, рев машин, неспешные и благочестивые беседы послушников обители, бредущих на заутреню. Из-за чего отец Матвей сделал вывод, что тайная библиотека Киев-Печорской Лавры тянется под землей на многие и многие десятки метров.

– Так, Матвей!– оборвал он себя, любующегося зодческим искусством строителей прошлого. Умели же тогда монахи строить так, чтобы на века!– Пора и честь знать! Мир в опасности, а ты тут не пойми о чем думаешь!