Приключения двух друзей в стране прошлого

— Скверно?! Слишком слабое слово! Отвратительно, подло! Из-за пустых, сгоряча сказанных слов подвергать страшной опасности двух лучших рыцарей Норландии! Да разве для этого мы приехали из Штатов в это игрушечное королевство?

— Тсс… Вы нарушаете присягу и говорите о запретных вещах!

— Пустяки, — отмахнулся Монтегю, — между своими можно. Ведь вы, надеюсь, не выдадите меня лорд-канцлеру?

— Монтегю!.. — Лицо Сэя побагровело от возмущения.

— Верю, верю, дорогой лорд! Настолько верю, что приехал к вам с одним предложением, принять или не принять которое в вашей власти… — Он наклонился к уху барона и зашептал: — Рыцари недовольны деспотизмом короля и высокомерием лорд-канцлера и хотят выступить открыто. Скажу вам по секрету я в подпольном комитете… Примкнете к нам, дорогой друг?

— О, с удовольствием! — воскликнул Мэрфи.

— Так и запишем, — деловито отозвался Монтегю и действительно вписал имя барона Сэйского в маленькую книжечку.

Барона это несколько покоробило, но, скрыв опасения, он спросил:

— Могу я узнать имена других соучастников, дражайший сэр?

Но граф, захлопнув книжку, многозначительно ответил:

— Терпение, дражайший сэр, в свое время все узнаете! Когда придет момент действовать, вам будет дан сигнал!

И после этого он распрощался с Сэем, оставив барона в состоянии полной растерянности.

А граф Монтегю от Сэя отправился к Паулету, который тоже изображал больного.

Граф начал свое посещение такими же комплиментами, какие он только что расточал Сэю. Паулет выслушал их хладнокровно. Но вот Монтегю начал говорить о том возмущении, с которым он и его друзья рассматривают поведение короля, кровожадно посылающего на смерть рыцарей для собственной потехи. И тут маркиз вежливо, но решительно перебил графа:

— Благородный сэр! Я не могу допустить в своем доме речей, которые хотя бы в малой степени порицали его величество короля, да хранит его господь! Кому-кому, а нам с вами надо знать, что воля короля священна и стоит выше всяких осуждений!

Получив такой отпор, граф Монтегю очень смутился и начал говорить, что маркиз не совсем правильно понял его слова и что он, Монтегю, самый вернейший слуга короля. После этого, конечно, посетитель и не подумал вовлекать маркиза в заговор и очень быстро закончил визит.

Садясь на лошадь, Монтегю бормотал про себя:

— Хитрая лисица этот Паулет! Его не поймаешь на удочку, как простака Сэя!

А в это же самое время маркиз думал:

«Хитрая лисица этот Монтегю! Только напрасно он думает опутать меня своими уловками… Надо будет повидаться с Сэем, кажется, Монтегю приехал ко мне от него».

Ночью Паулет и Сэй, покинув постели, съехались на условленном месте своих встреч, у скамейки, поставленной для отдыха пешеходов на перекрестке двух дорог.

Они встретились сердечно. После поединка рыцари сделались лучшими друзьями, и не было такой тайны, которую они не доверили бы друг другу. Сэй, конечно, рассказал маркизу свою беседу с графом Монтегю во всех подробностях, и Паулет схватился за голову.

— Слушай, Мэрфи, ну и простофиля же ты! — воскликнул он.

— Ты думаешь? — спросил смущенный Мэрфи.

— Конечно, старина! Ты попал в лапы провокатора!

— Это уж, кажется, слишком! У него такое честное лицо…

Паулет рассмеялся.

— Человека с лицом мошенника не возьмут на такую деликатную работу. А впрочем, посмотри ты на его бегающие серые глазки… Ведь они никогда не смотрят в лицо собеседника!

Мэрфи очень расстроился.

— Что же теперь делать, посоветуй, Паулет! Если меня выгонят из Норландии, я с семьей останусь без куска хлеба. Место свое — заведующего гаражом — я бросил, соблазненный посулами агента Мундфита. Куда теперь податься?

После долгого разговора друзья решили: уж раз Сэй оказался участником заговора рыцарей, то надо постараться вовлечь в этот заговор как можно больше участников, и притом верных, надежных людей. Если движение примет широкие размеры, наказание всех недовольных приведет к крушению Норландии, а на это лорд-канцлер не пойдет.

После такого решения Сэй поехал домой, несколько успокоенный.

* * *

Паулет не ошибался: Генри Маунтен, граф Монтегю, человек с широким добродушным лицом, действительно был тайным осведомителем герцога Нортумберлендского. Встречаясь с рыцарями, слушал их разговоры, часто подталкивая на неосторожные слова, Монтегю все запоминал, все передавал лорд-канцлеру. Чтобы не раскрыть роль предателя, возмездие к виновным приходило не сразу: то это был крупный вычет из жалованья, то уменьшение количества слуг, то лишение права охоты на более или менее длительный срок

А Монтегю получал за свою деятельность награды. Но о них никто не знал, так как это были пачки долларов, передаваемые наедине. Монтегю прятал их в тайнике в своей спальне, но по ночам доставал деньги и, радостно ухмыляясь, пересчитывал: еще три-четыре года такой деятельности, и он вернется в Штаты богатым человеком.

С течением времени рыцари стали осмотрительнее, свое недовольство хранили про себя, и заработки Монтегю сделались очень скудными.