Приключения Джона Девиса

Рано утром весь дом был разбужен шумною музыкою, которая раздавалась на первом дворе; я проворно оделся и подбежал к окну. На дворе была толпа музыкантов, а за ними длинный ряд мужчин; двое первых несли на плечах козленка и барашка с вызолоченными рогами и копытами, остальные баранов и овец, которые должны были составлять стадо молодой. За ними двенадцать слуг несли на головах закрытые корзинки с разными тканями, нарядами, драгоценными вещами и деньгами. В заключение процессии шли мужчины и женщины, поступающие в службу к молодой. Константин и Фортунат отворили им ворота, и они перешли с первого двора на второй, а потом в павильон, где и поднесли Стефане подарки, присланные женихом. Вскоре потом пришел и он сам со своими родственниками. Женщин ввели к Стефане, мужчины остались вместе. Через час пришли звать нас к невесте; она ждала нас, сидя на софе в одной из нижних комнат, в которых я еще не бывал; они были расположены так же, как в квартире Константина, только лучше убраны.

В это время невесту нарядили, и к чести будущих горничных Стефаны надобно сказать, что они сделали все, что могли, чтобы скрыть красоту госпожи своей под множеством самых странных украшений. Прежде всего в этом удивительном наряде поразил меня головной убор: он был в три этажа и походил на то, что в военных оркестрах называют китайскою шляпой; фундамент пирамиды составляли волосы, а убранством служили золотая бумага, цехины и цветы; на щеках был толстый слой белил и румян, а руки расписаны продольными красными и голубыми полосками, и на всех пальцах было по нескольку колец и перстней.

Впрочем, я принялся рассматривать невесту тогда уже, когда оглядел всю комнату и тщетно искал Фатиницу в группах женщин, которые тут стояли; не найдя ее, я подумал, что она еще одевается. Через несколько минут явилась и она.

Маски на ней не было, румян и белил тоже, и, против обыкновения, никакое постороннее украшение не скрывало, не портило ее восхитительного личика. О, как благодарил я ее в глубине сердца за то, что она показалась мне в первый раз такою, какою создала ее природа, и не заставила отыскивать себя под странными уборами, которые обезображивали большую часть бывших тут женщин. Она окинула глазами всю комнату, и взоры ее на минуту остановились на мне. Никакими словами невозможно высказать того, что выразил мне этот взор. В руках у нее была множество золотых ниток разной величины, но все парами. Нитки, которые были у нее в правой руке, она подавала мужчинам, а из левой женщинам. Каждый взял по нитке; молодой человек и девушка, у которых нитки были ровные, проводили все время свадьбы вместе, потом кавалер должен был отдать нитку своей даме. Если он ей понравился, она связывает обе нитки узелком и кладет под образ Богоматери в надежде, что и на небесах будет связано то, что связано на земле, то есть две жизни, которых эмблемою служат эти золотые нитки. Когда очередь дошла до меня, Фатиница не дала мне времени выбрать, и сама подсунула мне нитку. Потом мужчины пошли отыскивать своих пар и, разумеется, что случай и любовь мне благоприятствовали, что моею дамою была Фатиница.

После этого младшая из подруг Стефаны взяла серебряное блюдо и начала собирать деньги в пользу невесты, как у католиков собирают на церковь и на бедных. Само собою разумеется, что я положил на блюдо все, что у меня было. Обойдя всех гостей, девушка поставила блюдо к ногам Фатиницы. В бедных семействах этот сбор часто составляет все приданое невесты; в богатых употребляется на ризу или лампадку для образа Богородицы. Потом пришел священник с тремя маленькими певчими, из которых один нес образ, а другие двое свечи.

Священник был видный старик с почтенным и прекрасным лицом и с длинною седою бородой. Он обошел всех присутствующих, и все подходили к нему под благословение; наконец он взял невесту за руку и подвел к отцу. Стефана стала на колени, Константин протянул руку над ее головою и сказал:

— Благословляю тебя, дочь моя; будь доброй женою и доброй матерью, как твоя мать, чтобы и у тебя были со временем дочери, которые походили бы на тебя. — Он поднял и поцеловал ее.

Потом началось обручение и венчание по обряду греческой церкви. По окончании церемонии священник посадил Стефану на прежнее место.

Через несколько минут пришли сказать, что все готово, чтобы вести молодую в дом мужа; и все женщины, не исключая и Стефаны, надели свои покрывала.

У дверей стояла верховая лошадь. Стефана села на нее, а за нею поместился маленький мальчик; музыканты пошли вперед; за ними несколько бедных деревенских девочек, которые плясали; в числе их была и та, которой я подарил шелковое платье; потом шли разного рода фокусники, певшие с разными гримасами и кривляниями песни, от которых мужчины хохотали, а женщины, вероятно, краснели бы, если бы их лица не были завешены покрывалами. За фокусниками ехала верхом молодая в сопровождении своих приятельниц; наконец, в некотором расстоянии шли мужчины и впереди всех Константин и Фортунат, рана которого совсем зажила.