Приключения Электроника

Здравствуй, мама, - сказал Элек, - я пришел из школы.

Хорошо, - крикнула мама, обед на кухне.

Спасибо, - вежливо отозвался Электроник, не зная, как поступить с обедом, - я только помою руки и переоденусь.

Мама с удивлением смотрит на сына через стеклянную дверь: откуда вдруг такая воспитанность?

Класс стоял в актовом зале вокруг рояля.

Начали! - скомандовала учительница пения Полина Андреевна.

Она ударила по клавишам и кивнула.

Класс тихо завыл.

Что ж! – привычно сказала учительница. – Давайте по одному. – Кукушкина!

О-о-о! – затянула Кукушкина, словно моля о пощаде.

Смирнов!

О-о-ох! – захрипел Смирнов.

Корольков!

О-о! – начал с достоинством Академик, но закашлялся.

Ребята еле сдерживали смех.

Гусев, подойди к роялю!

Макар вышел и открыл рот, но не издал ни звука.

Что с тобой? – воскликнула Полина Андреевна. – Разверни диафрагму!

Он ее дома забыл! – крикнул кто-то из строя.

Это кто забыл? – рявкнул Гусев.

Вот видишь? – обрадовалась учительница. – Голос, как труба!

У меня слуха нет, - признался Гусев.

Все у тебя есть! – рассердилась Полина Андреевна.

Все есть, а слуха нет! – стоял на своем Макар.

Ребята сбились в кучу, из последних сил удерживаясь от смеха.

Электроник вышел вперед.

Можно, я?

Сыроежкин? – подозрительно спросила учительница. – Попробуй!

Элек подошел к роялю.

Пожалуйста, вступление.

Полина Андреевна сыграла несколько аккордов, кивнула:

И…

Не надо «и», - попросил Электроник. – Я сам. Пожалуйста, сначала.

По залу пронесся тихий стон. Полина Андреевна метнула сердитый взгляд в сторону класса и уставилась на Элека.

Н-ну, хорошо!

Грянуло вступление.

Электроник ударил себя в грудь кулаком и запел. Он пел о юном месяце апреле, о старом парке, о пробуждающихся весной крылатых качелях.

Полина Андреевна удивленно улыбнулась. Ребята перестали смеяться. Электроник пел, и его голос звучал красиво, легко и весело. Изумленно смотрели на него Смирнов, Корольков, Кукушкина. Гусев победоносно оглядывался вокруг, точно знал и раньше, что у троечника, прогульщика и шалопая Сережи Сыроежкина прорежется вдруг чистейший альт.

Наконец он догадался, толкнул локтем Королькова:

Слышь, опять йога.

Угу! – радостно отозвался Академик.

Полина Андреевна аккомпанировала самозабвенно, кивая и раскачиваясь. В глазах ее блеснули слезы. Спев первый куплет, Элек обернулся к ребятам, скомандовал:

Теперь – вместе!

И класс подхватил песню. В зал словно ворвалась весна.

Взмывая выше елей,

Не ведая преград,

Крылатые качели

Летят, летят, летят…

Песня о качелях понеслась по коридорам школы. Из учительской высыпали свободные от уроков учителя. Малыши в первом классе подняли головы от тетрадей.

Кто это поет? – спросила, выходя из кабинета, директор.

Учителя переглянулись.

Не знаю, - ответил учитель литературы.

Интересно.

Директор поспешила в зал. Прозвучал последний аккорд. Полина Андреевна опустила руки на клавиши. Дверь распахнулась. В зал вбежала директор. За ней устремились учителя.

Везет же этому Сыроежкину! – с завистью вздохнула Кукушкина.

Но директриса не обратила никакого внимания. Она устремилась к Полине Андреевне.

Поздравляю! Наконец-то у нас есть хор! Объявляю Вам благодарность!

* * *

Сыроежкин обедал как сказочный правитель. Робот подавал ему со стола еду.

Что нового? – спросил Сергей, уплетая блинчики.

Электроник открыл дневник.

Сегодня только по пению.

- По пению…- разочарованно протянул Сыроежкин и уставился на огромную пятерку с тремя плюсами.

Сергей чуть не подавился:

Чего это она?

Я спел голосом Робертино Лоретти, - признался Элек, собирая посуду.

Какого еще Лобретти? – насторожился Сыроежкин.

Итальянского…Для этой песни он подошел лучше других.

Есть другие?

Элек хлопнул себя в грудь.

Карузо есть, Титта Руффо, Шаляпин…Профессор Громов любит музыку.

И Элек запел арию Мефистофеля громовым голосом Шаляпина. Сергей вскочил и зажал певцу рот ладонью.

Ты что? Больной, что ли?

Элек сразу умолк.

Хорошо, - взял со стола посуду. – Я пойду?

Подожди…Ну как там вообще? – спросил Сергей.

Где?

В школе…Дома. Расскажи!

Некогда. Ребята ждут, - ответил Эл.

Какие еще ребята?

Корольков, Смирнов, Гусев…

Электроник выскочил за дверь. Сыроежкин почесал затылок.

* * *

Шестой «Б» замер в четком строю строго на фоне шведской стенки. Преподаватель физкультуры Ростислав Валерианович – высокий, лысый, подтянутый – оглядел спортивную команду.

Коня! – приказал физрук.

Гусев и Смирнов бросились выполнять приказание, но споткнулись о штангу, забытую посреди зала.

Убрать! – скомандовал Ростислав Валерианович. Гусев и Смирнов подняли снаряд. Смирнов не удержал тяжелую ношу. По штанге съехали «блины», и она гулко брякнулась об пол, покатилась прямо к роялю. Кто-то вскрикнул. Ростислав Валерианович погнался за штангой. Тяжелые «блины», гремя, приблизились к роялю.

Вдруг штанга замерла, остановленная ногой, обутой в кеду. Электроник поднял одной рукой могучий снаряд и спросил у подбежавшего преподавателя:

Куда положить?

Т-туда…- растерянно сказал Ростислав Валерианович, указывая в угол, где стояли деревянные колодки.

Стой! – крикнул Ростислав Валерианович, сбрасывая оцепенение.

Элек остановился.

Нет, положи!