Приключения Электроника

Среди гостей проворно сновали участники выставки — на колесиках, паукообразных лапах и просто по-человечески — кто как привык двигаться, перекидывались репликами, отвечали на вопросы и вели себя очень непринужденно; на груди каждого участника, будь он в железном футляре, в зеркалах экранов или костюме модного покроя, висела табличка с именем и названием фирмы-изготовителя.

На эмблеме выставки в центре зала постоянно менялось большое число, обвивающее, словно шлейф летящей кометы, земной шар.

Это число продолжало быстро увеличиваться, когда в зале наступила тишина и выставку открыл вступительным словом известный специалист по электронным системам профессор Громов. Участники выставки внимательно слушали профессора, а один из компьютеров, видимо, суммировал общее число их мыслительных операций. Это число и отражала эмблема.

Профессор Громов сказал, что выставка служит хорошим примером инженерных усилий человека, который однажды счел возможным построить для себя электронных помощников.

— Мы словно ворвались в пещеру Аладдина, — продолжал профессор, — в пещеру, где заключены сокровища, подобные человеческому мозгу. И мы видим, что можем получить все, что пожелаем. Но, как и в древней легенде, мы должны соблюдать одно условие: за все надо заплатить большим трудом — умной переработкой информации.

Громов, говоря о машинах и их творцах как о коллегах, пояснил свою мысль: за последние десятилетия сменились поколения счетных машин, резко возросла скорость их работы, и теперь стоит кардинальный вопрос: сможет ли человечество за один час обрабатывать такой объем информации, на который прежде требовались столетия?

Хотя каждый из компьютеров заменял тысячи и тысячи людей благодаря быстроте в счете, все они притихли, почувствовав важность момента. Мигали только контрольные лампочки, сигналя о полном внимании. Электроник неподвижно стоял в группе восьмого "Б".

— У меня есть один ученик, он сейчас здесь. — Громов поискал взглядом Электроника, приветливо кивнул ему. — Он пришел к выводу, что некоторые задачи представляются совершенно нереальными при обычных методах обработки информации.

Громов привел простой пример: среди присутствующих нет такой искусственной системы, которая обыграла бы чемпиона мира по шахматам. Следовательно, сказал он, надо искать обобщения, способы компактного выражения информации, кратчайшие пути к истине. Так было всегда в истории науки. Сумел, например, Ньютон выразить огромную информацию в простых и изящных формулах своих законов, которые умещаются на листке бумаги и которыми пользуется ныне любой школьник. Несомненно, что вскоре будут найдены новые методы работы компьютеров в бесконечном океане информации.

Гости аплодировали. Компьютеры мигали разноцветными глазками, усваивая новую задачу, на всех экранах появились надписи: «Отлично сформулировано», «Точно сказано», «Сверхважно».

Числа на эмблеме крутились в электрической лихорадке.

— По-моему, Громов говорит о формуле гениальности, которую ты ищешь! — шепнул Сыроежкин Электронику.

— Я непрерывно думаю об этом, — отвечал Электроник, — учусь работать по новой системе. Ты подсказывай мои ошибки, если заметишь.

— Я готов! — сказал Сергей.

— Только не знаю, — продолжал Электроник, — смогу ли я мыслить, как человек?

— Ты попробуй!

— Смогу ли? — повторил Электроник, и в словах его прозвучала странная печаль.

Самым почтенным участником выставки был старинный почтмейстер «Марк-121». Он вел свой род от первого знаменитого компьютера «Марк-1», который весил четыре с половиной тонны и перемножал двадцатизначные числа за шесть секунд. Чудовищно медленная скорость в сравнении с десятками миллионов операций в секунду! «Марк-121», конечно, считал в тысячу раз быстрее своего дедушки, но и он, с облупившейся на боках краской, прямолинейной формой своих громоздких блоков, выглядел как музейный экспонат.

Всю свою долгую жизнь «Марк-121» сортировал и отправлял письма в разные концы света. Он изучил все тонкости своего ремесла, и если корреспонденты указывали на конверте Париж, Лондон или Москву без упоминания страны, он находил их телефон по обратному адресу, звонил, уточнял, куда направлять письма — в столицы больших стран или в маленькие американские города. Почтмейстер знал наизусть города и деревеньки в разных странах, куда чаще всего писали его корреспонденты, он помнил даже дальневосточную станцию Ерофей Павлович.

Говорил он медленно, глухим, дребезжащим голосом, предлагал посетителям отправить памятные открытки в любой конец света.

Восьмой «Б» с удовольствием воспользовался предложением: каждый заполнил открытку и опустил ее в железное окошечко. «Марк-121» ставил памятный штемпель и тут же на табло повторял адрес. Вопросов у него не было — все открытки были заполнены грамотно.

— Простите, — вежливо обратился Электроник к старейшине, — вы прекрасно знаете земной шар, а какое место нравится вам больше всего?

— Чикаго, центральная почта, — раздался после короткого промедления жестяной звук. — Я проработал там всю жизнь.