Приключения Элизабет. Книга 1

Как дотянулась до нее, не ведала. А потом, будто в замедленном действии, наблюдала, как она взлетела вверх, описала в воздухе дугу и опустилась на голову супруга. Бац! Осколки полетели в разные стороны. Остатки местного медитенского красного оказались на волосах Ганса. Тот дернулся и упал мне на грудь. И сразу за этим я почувствовала небывалую тяжесть его безвольного тела на мне же, и необыкновенное облегчение, что на сегодня ужасные испытания закончились.

Как оказалось, радовалась преждевременно. Только успела начать выбираться из-под придавившего меня тела, как в дверь спальни забарабанили, и сразу три голоса троих слуг вразнобой принялись взволнованно интересоваться у их хозяина, что с ним произошло. Это они что, стояли там все время и подслушивали?! Ну и люди в этом доме! Ну и обстановка! Как они смели, как?… Это что же, все были против меня?! А новые возгласы подтвердили, что дело обстояло именно так.

– Ганс! Любимый! Хозяин! Что случилось? Вы не откликаетесь! Что эта гадина с вами сделала?! О, мы ее сейчас!..

И в двери заскрежетал другой ключ. Не успела прийти в себя и толком справиться с ужасающим зрелищем, что должно было предстать глазам озабоченной челяди Ганса, как троица слуг ворвалась в спальню. Ввалились и замерли на мгновение, оторопев. Но пришли в себя быстро. От нового выкрика грымзы. Она-то больше всех и за дверью голос подавала.

– Убила! Как есть, убила! Гадина! Зараза! Хватай ее! Вали! Вяжи! Кусаться?! Рот ей заткнуть, чтобы неповадно было!..

Втроем они справились со мной быстро. Связали и оставили лежать на разоренной кровати. А сами подхватили в шесть рук небольшое по размеру тело хозяина и, кряхтя, куда-то потащили. Я догадывалась, что снова в комнату и на постель к грымзе.

– Что бы вам всем пусто было! – Прокляла их про себя, а вслух никак не могло получиться, потому что мне заткнули рот.

Да, положение было плачевным. Связали меня крепко. А еще и попинали немного после того, как закрепили веревки на ногах и поперек груди. Какой кошмар! В какую яму я попала! И вед, всего пару суток назад даже знать не знала, что бывают такие люди и такие дома. Но эти люди-нелюди, похоже, про меня потом забыли. В мою комнату так никто больше и не пришел. До утра. А часам к десяти, наверное, притащился Ганс. Притащился сказала, потому что вошел, пошатываясь. И на голове его белела повязка. Неужели, я ему голову пробила? Похоже.

– Ее надо покормить. – Сказал как-то глухо.

– Так ведь… – Зашипела из-за его спины грымза.

– Покормить, я сказал! – Повысил супруг голос на ту змею, но тут же поморщился – голова, наверное, болела. – И развязать. – Это сказал уже тихо. – Но из комнаты не выпускать.

И они ушли. А через час, примерно, пришла грымза. На меня бросала огненные взгляды, но кляп вынула.

– Сейчас, как же! Стану я тебя развязывать! Ха! Еще чего! Лежи так…покудова… И кормить не буду! Добро не хватало переводить на такую!..

Ушла, а я только вздохнула. Почему? Кушать-то мне очень хотелось, но больше голода чувствовала приближение чего-то совсем нехорошего. У нас в Литании, наше государство-королевство так называлось, всякий люд водился. И среди прочих были колдуны, колдуньи, маги и магички. И было у меня подозрение, что грымза, если сама не родилась ведьмой, то знакомство с такими водила. Считайте, во мне дар предвидения открылся. И лежала я вся беззащитная, и ждала своей участи. А она явилась ко мне ближе к вечеру и в образе горбатой старухи.

– Колдунья! – Похолодело все в моей груди.

Проследила за взглядами, которыми обменялись эти двое, и уверилась, что между ними была уже достигнута вполне определенная договоренность. И скорее всего, грымза старухе заплатила кругленькую сумму за полное их взаимопонимание – уж больно довольной та выглядела. Ох, извести меня задумали! Как пить дать!..

– Стало быть, эта?.. – Окинула меня горбунья колючим взглядом. – Ладно. Приступим.

И началось. Ведьма принялась раскладывать какие-то мелкие камешки вокруг меня по постели. А я приподнимала голову, напрягая шею, чтобы рассмотреть, что она творила. Служанка же Ганса ненадолго нас покинула, а вернулась с дымящимися углями – не иначе, из очага кухни притащила. К тому времени, горбатая старушенция бурчать себе под нос непонятные слова прекратила, но запела некую заунывную песнь. И такая тоска на меня тогда навалилась… А бабка как в раж начала входить. Голос ее от этого крепчал, голова начала сотрясаться, руками принялась махать сильнее. Причем взяла в них по какому-то венику из сухих трав, подожгла на принесенных грымзой углях, и давай дымом заполнять всю комнату.

– Кх, кхм! – Мне стало нечем дышать, оттого и закашлялась.