Приключения Эмиля из Лённеберги

Мама стояла у кухонного стола и мешала в глиняной миске тесто для этих самых пальтов, и вода кипела в кастрюле на печке, чтобы их варить. Значит, на обед и вправду будут эти бурые клёцки, похожие на кровяную колбасу, только в тысячу раз вкуснее.

– Спорим, что я съем восемнадцать пальтов, – расхвасталась маленькая Ида, хотя, поглядев на неё, трудно было предположить, что она справится и с одной половинкой.

– Чего зря спорить, – сказал Эмиль. – Папа тебе всё равно не позволит… Кстати, где он?

– Лежит во дворе, отдыхает, – ответила Ида.

Эмиль поглядел в кухонное окно, увидел, что в самом деле отец его лежит на травке как раз под окном, и удивился: обычно он отдыхал после обеда, сидя в кресле.

«Сегодня, видно, он очень устал, – подумал Эмиль. – Человек, попавший в мышеловку, наверное, всегда так устаёт».

Эмиль сразу же заметил, что у папы обута только одна нога. Но Эмиль знал, что его папа славится своей бережливостью – он, может быть, решил с сегодняшнего дня снашивать подмётку только на одном башмаке, а на другом беречь. Но потом Эмиль разглядел на большом пальце босой папиной ноги ужасный кровоподтёк. И тогда он всё понял. Эта проклятая мышеловка так стукнула папу по пальцу, что теперь он не может надеть на ногу башмак. Эмилю стало стыдно, что своей дурацкой охотой на крысу он причинил папе боль, и ему захотелось тут же сказать папе что-нибудь очень приятное. Он помнил, что пальты – самое любимое папино блюдо, и потому, схватив со стола миску с тестом для пальтов, высунулся с ней в окно.

– Гляди, пап, – радостно крикнул он, – что у нас сегодня на обед! Пальты!

Папа не спеша сдвинул шляпу, которой прикрыл лицо, и мрачно взглянул на сына. Было ясно, что он всё ещё не забыл про мышеловку. И Эмилю ещё больше захотелось во что бы то ни стало хоть чем-нибудь порадовать папу.

– Ты только погляди, сколько тут в миске теста! – И он чуть ли не весь высунулся из окна, вытянув перед собой тяжёлую миску…

Ты верно сообразил! Эмиль не удержал миски! Она выскользнула у него из рук, перевернулась в воздухе, и всё тесто, приготовленное для пальтов, шмякнулось прямо на голову папе, который, как ты уже знаешь, отдыхал на траве под окном.

– Б-л-у-р-п! – только и произнёс папа, потому что вряд ли кто-нибудь на свете сможет произнести что-нибудь другое, когда у него и глаза, и рот, и нос густо залеплены жирным тестом для пальтов. Папа разом вскочил на ноги и, несмотря на кляп из теста во рту, взревел так страшно и громко, что, наверное, было слышно на самом дальнем конце Лённеберги. Миска плотно сидела у него на голове, словно шлем викинга, а с его носа медленно стекало густое тёмное тесто.

Как раз в этот миг из прачечной вышла Крёсе-Майя. Она промывала там свиные кишки для набивки колбас. Когда она увидела папу Эмиля с лицом, залитым тёмной кровавой массой, то завизжала не своим голосом и со всех ног бросилась в деревню разносить эту страшную весть.

На визг Крёсе-Майи из коровника выбежала Лина, увидела папу Эмиля и завопила как оглашенная:

– Караул! Этот разбойник пристукнул своего отца! Беда! О-о-о!

Когда же мама Эмиля увидела, что случилось, она первым делом схватила сына за руку и прямым ходом потащила его назад, в сарай. Эмиль, всё ещё в одной рубашке, снова уселся на бревно и принялся вырезывать очередную смешную фигурку, а его мама в это время старательно очищала голову и лицо папы от налипшего теста для пальтов.

– Послушай, – сказал папа, – постарайся всё же наскрести с меня теста хоть на три-четыре штучки. Очень хочется пальтов!

Но мама Эмиля только горестно покачала головой.

– Что с воза упало, то пропало, – сказала она. – Придётся печь картофельные оладьи.

– Ха-ха-ха! Вот так так! – распевала маленькая Ида. – Ни обед, ни ужин! Никому не нужен!

Папа строго взглянул на неё, и она тут же умолкла. Мама Эмиля попросила Лину натереть картошку для оладьев. А ты, верно, и не знаешь толком, что такое картофельные оладьи? Это очень вкусная еда! Что-то вроде лепёшек, но только не из теста, а из свеженатёртого сырого картофеля. И, уж поверь мне, они гораздо вкуснее, чем ты думаешь.

Лина быстро натёрла целую гору картошки. Густая серо-жёлтая, чуть красноватая масса до краёв наполнила ту самую миску, в которой недавно было тесто для пальтов и которую мама сняла с папиной головы. Не мог же он таскать её на себе целый день! Он ведь не викинг!

Папа отмылся наконец дочиста и пошёл, в ожидании картофельных оладьев, на поле косить рожь. Не успел он уйти, как мама отодвинула засов на сарае и выпустила Эмиля.

– Давай играть в «дуй-передуй», – тут же предложил он сестрёнке Иде, чтобы размяться после долгого сидения.

Ида от восторга запрыгала на одной ножке.