Приключения Эмиля из Лённеберги

Отец обрадовался, что Эмиль проявил такую находчивость и сам заработал несколько крон, но считал, что всё равно не дело тратить их без толку.

– Я не позволю тебе швырять деньги на ветер, – строго сказал он. И потребовал, чтобы Эмиль тут же показал ему всё, что купил.

Когда он увидел эти удивительные покупки, он опять пришёл в ярость: старая бархатная шкатулка, которая решительно никому не нужна, да деревянная лопата для хлеба, точь-в-точь такая же, как у них дома, в Катхульте, – нечего сказать, нашёл что купить! Но бессмысленнее всего был, конечно, ржавый насос.

– Заруби себе на носу раз и навсегда, парень, покупать надо только то, что тебе совершенно необходимо, – сказал папа Эмилю.

Конечно, папа прав, но как узнать, что именно тебе совершенно необходимо? Взять, к примеру, лимонад. Необходим он или нет? Эмиль, во всяком случае, решил: что-что, а уж лимонад ему совершенно необходим.

После отцовского нагоняя он печально слонялся по торгу и вот тут-то увидел под кустом сирени стол, на котором продавались пиво и лимонад.

Владельцы Бакхорвы, всегда славившиеся предприимчивостью, привезли по случаю торга несколько ящиков всевозможных напитков из пивоварни в Виммербю и продавали их всем желающим.

Эмилю только раз в жизни удалось попробовать лимонад, поэтому он так и обрадовался, когда увидел, что тут его продают, а карманы его полны звонких монет. Подумать только, какое счастливое совпадение!

И Эмиль залпом выпил целых три стакана.

Но тут снова нагрянула гроза, ударила молния и загремел гром. Его папа, как на грех, оказался рядом, он снова схватил Эмиля за шиворот и снова принялся его трясти.

– Как ты смеешь! – кричал папа. – В кои-то веки заработал несколько эре и сразу же побежал распивать лимонад!

Но тут рассвирепел уже Эмиль.

– Я что-то ничего не понимаю! – завопил он в ответ, не скрывая своего гнева. – Когда у меня нет денег, я, понятно, не могу пить лимонад – не на что, а когда есть, мне почему-то нельзя его пить. Так когда же, чёрт возьми, мне его, по-твоему, пить?

Папа строго посмотрел на Эмиля и сказал:

– Приедешь домой, отправляйся прямо в сарай! – и, ничего не добавив, пошёл к хлеву.

А Эмиль стоял и стыдился. Он и сам понимал, как плохо он себя ведёт. И не только потому, что не послушался папы. Ещё хуже было то, что он сказал «чёрт возьми». Это ведь ругательство, а на хуторе Катхульт ругаться было запрещено. Несколько минут подряд Эмиль сгорал от стыда, а потом купил ещё лимонаду и угостил Альфреда. Оба они уселись отдохнуть на обочине дороги. Альфред уверял, что ничего вкуснее лимонада он в жизни не пил.

– Ты не знаешь, где Лина? – спросил Эмиль.

– Обернись, сам увидишь, – ответил Альфред.

И правда, Лина сидела на траве, прислонившись спиной к изгороди, а рядом с ней расположился тот самый хуторянин из Кроксторна, который замахнулся на Эмиля кнутом. Эмиль сразу понял, что она забыла наставления его мамы, потому что то и дело заливалась громким неестественным смехом, как, впрочем, всегда, когда бывала на людях. Эмиль понял также, что она явно нравится этому крестьянину, и очень обрадовался.

– Подумай только, Альфред, вдруг мы выдадим Лину за этого малого! – сказал он с надеждой. – Тогда ты раз и навсегда от неё избавишься!

Как ты помнишь, Лина считала Альфреда своим женихом и собиралась выйти за него замуж, хотя Альфред сопротивлялся изо всех сил. Уже давно Альфред и Эмиль ломали голову над тем, как бы Альфреду отделаться от Лины, и теперь они очень оживились: может, удастся сплавить Лину владельцу Кроксторна! Правда, он был староват, и к тому же лысый, зато у него был свой хутор, и Лине наверняка захочется стать там хозяйкой.

– Давай покараулим, чтобы им никто не помешал, – предложил Эмиль.

Он понимал, что Лине нужно время, чтобы поймать своего кавалера на крючок.

Но тут на пригорке перед хлевом начали распродавать скотину, и Альфред с Эмилем, забыв о Лине, бросились туда со всех ног, чтобы поглядеть на это зрелище.

Папа Эмиля без труда купил большую свинью, которая вот-вот опоросится, но вокруг коров разгорелся бой. Крестьянин из Бастефаля не сдавался, и папе Эмиля, чтобы оставить за собой приглянувшуюся ему корову, пришлось поднять цену до восьмидесяти крон. Он чуть ли не стонал, выкладывая эту чудовищную сумму, и у него уже не хватало денег, чтобы купить кур, – они достались всё тому же крестьянину из Бастефаля. Все, кроме одной, которая ему просто не понравилась.

– На что мне хромая курица? – сказал он. – Зарежьте её, и дело с концом.

Курица, которую крестьянин из Бастефаля приготовил к смерти, когда-то сломала ногу, кость у неё неправильно срослась, и бедняжка сильно хромала. Рядом с Эмилем стоял сынишка хозяев, и он сказал Эмилю:

– Вот дурак, отказывается от хромой Лотты! Она у нас рекордсменка, несёт самые крупные яйца.

И тогда Эмиль громко крикнул:

– Даю двадцать пять эре за хромую Лотту!

Все засмеялись. Все, кроме папы Эмиля. Он подскочил к Эмилю и опять схватил его за шиворот:

– Сколько дурацких дел ты можешь натворить за один день! Будешь сидеть в сарае двойной срок.