Приключения Эмиля из Лённеберги

Альфред очень любил детей. Особенно Эмиля. Эмиль много шалил и был озорником, но Альфреда это не огорчало. Он смастерил Эмилю прекрасное деревянное ружьё, точь-в-точь как настоящее, но только, конечно, оно не стреляло. А всё-таки Эмиль целился, кричал «бах, бах», и воробьи до того пугались, что по нескольку дней не залетали на хутор. Эмиль так любил своё ружьё, что без него не ложился в постель. «Где мой ружарик?!» – кричал он и сердился, когда мама по ошибке приносила ему вместо ружарика кепарик. «Да не кепарик! Ружарик! Без него спать не буду». И выходило по-его.

Да, что и говорить, Эмиль любил своё ружьё, но ещё больше ружья он любил Альфреда, который смастерил ему это ружьё. Поэтому неудивительно, что Эмиль плакал, когда Альфред отправился в Хультсфред на военные сборы. Ты, может, не знаешь, что такое военные сборы? Это специальные занятия, на которых учат воевать. Все парни из Лённеберги и со всех остальных деревень проходили такие сборы, чтобы потом, если надо будет, стать солдатами.

– Как нарочно, сборы назначили на те дни, когда нам сено возить, – ворчал папа Эмиля.

Он был недоволен, что Альфреда не будет на хуторе во время сенокоса. Но, к сожалению, не папа Эмиля, а король и генералы решали, когда парням из Лённеберги отправляться в Хультсфред, чтобы стать солдатами.

Конечно, как только обучение закончится – а в те далёкие годы оно длилось недолго, – Альфреда отпустят домой. Так что настоящей причины для слёз у Эмиля не было. Но всё же он плакал. Лина тоже плакала. Ведь не один Эмиль любил Альфреда.

Сам Альфред не плакал. Он с радостью ехал в Хультсфред – там всегда можно здорово повеселиться. И когда бричка тронулась, он усмехнулся и запел, чтобы утешить остающихся.

Но что́ он пел, они так и не расслышали, потому что Лина заревела в голос, да и бричка вскоре исчезла за поворотом дороги.

Мама Эмиля попыталась утешить Лину.

– Не огорчайся, Лина, – сказала она. – Потерпи немного, восьмого июля в Хультсфреде будет праздник, мы с тобой туда съездим, вот и повидаешься с Альфредом.

– Я тоже хочу поехать в Хультсфред! – сказал Эмиль. – Я тоже хочу повеселиться и повидать Альфреда!

– И я тоже, – сказала сестрёнка Ида.

Но мама Эмиля покачала головой.

– В Хультсфреде детям делать нечего, – сказала она. – Там будет страшная толчея, вас совсем затолкают.

– А я люблю толчею! Я люблю, чтоб меня толкали, – заявил Эмиль, но это не помогло.

Восьмого июля утром папа и мама Эмиля поехали вместе с Линой на праздник в Хультсфред, а Эмиля и сестрёнку Иду оставили дома под присмотром Крёсе-Майи. Так звали старушку, которая приходила на хутор помогать по хозяйству.

Сестрёнка Ида была милой девочкой. Она тут же села к Крёсе-Майе на колени, и та принялась рассказывать ей одну из своих любимых историй про привидения. Ида слушала, затаив дыхание, и была очень довольна.

Но Эмиль не был доволен. Он побежал к конюшне, захватив с собой своё ружьё. Он был так зол, что мог только шипеть.

– Нет, так я не согласен, – шипел Эмиль. – Я тоже хочу поехать в Хультсфред и веселиться, как и все. И поеду, вот увидишь, Юлан!

Эти слова были обращены к старой кобыле, которая паслась на лугу за конюшней. На хуторе была и молодая лошадь, её звали Маркус. Маркус и вёз сейчас папу Эмиля, его маму и Лину в Хультсфред. Да-да, дело ясное, они хотят повеселиться без него.

– Но я знаю, кто помчится вдогонку, да так, что ветер в ушах засвистит, – шипел Эмиль. – Мы с тобой, Юлан!

Сказано – сделано. Эмиль надел на лошадь уздечку и увёл её с луга.

– Бояться тут нечего, – продолжал он свой разговор с лошадью. – Альфред будет мне только рад, а ты тоже, наверное, найдёшь там какую-нибудь милую старую клячу и приятно скоротаешь время: постоите рядышком и поржёте.

Он подвёл Юлан к калитке, а сам влез на калитку – иначе ему ни за что бы не сесть на лошадь. Вот какой наш Эмиль был хитрый!

– В путь! – воскликнул Эмиль. – Хоп-хоп, поскакали! А с Крёсе-Майей мы попрощаемся, когда вернёмся домой.

И Юлан с Эмилем на спине затрусила по дороге. Он держался очень прямо, и вид у него был весьма боевой – с ружьём на изготовку. Да-да, ружьё он, конечно, взял с собой, ну как же ехать в Хультсфред без ружья? Раз Альфред теперь стал солдатом, значит, и Эмиль солдат. Так, во всяком случае, он думал. У Альфреда винтовка, а у Эмиля ружарик, это почти одно и то же, оба они солдаты, это ясно.

Юлан была стара. Быстро скакать она уже не могла, она еле передвигала ногами, и, чтобы её подбодрить, Эмиль даже запел. Где рысцой, где шагом, но в конце концов Юлан всё же добралась до места.

– Ура! – закричал Эмиль. – Теперь мы повеселимся!