«Приключения, Фантастика» 1991 № 05

Итак, Перун – это одно из древнейших славянских, праславянских и протославянских божеств. Нельзя не сказать и еще об одной попытке «дискредитации» бога-воина и его омоложения. Высказываются соображения, что Перун появился лишь на самых последних этапах развития доклассового славянского, древнерусского общества – с момента появления дружины. И это, мол, подтверждается тем, что в киевском Пантеоне великого князя Владимира его идол поставили в конце X в. Ну, во-первых, и сам Пантеон появился в то же время. А во-вторых, не надо путать время упрочения положения Перуна со временем его появления. Как считает Б. А. Рыбаков, «культ Перуна-Воителя мы должны отнести к протославянской эпохе и связать с культурой шаровых амфор, когда впервые обозначились черты военной демократии».

Но как мы убедились, и это не противоречит мнению академика, Перун появился значительно раньше, просто он еще не играл той роли, какая ему будет отведена позже.

А особая роль отведена была громовержцу, без сомнения, воинственной племенной молодежью – теми самыми «кшатриями» или «волками-оборотнями», которым был нужен грозный и влиятельный вожак-знамя. На первый же план Перун вышел лишь тогда, когда русские дружины добились поразительных успехов от Балтики до Хазарии и от угорских краев до византийских земель. Вот тогда-то Перун и стал главою Пантеона и официально признанным покровителем не только династии, но и всего государства. С ним произошло примерно то же, что и с Аполлоном в Риме при Августе Октавиане. Он выдвинулся резко вперед и вверх – потому и создалось впечатление, будто он только появился, а доселе его не было. Был!

И князь Владимир поступил с ним достаточно уважительно. Идол Перуна не был сожжен, изрублен в щепки или еще как-либо унижен, опоганен. Его, будто христианин обветшалую икону, пустили по реке вниз, а это совершенно особый образ «устранения» – почтительный. В какой-то мере Перуна заменил святой Илия, чей день празднуется 2 августа по новому стилю и совпадает с Перуновым днем. Помимо того, у Перуна сохранился и свой еженедельный день – четверг. Во многих мифологиях он так и называется – Перундан. Русская пословица-поговорка «после дождичка в четверг» имеет самое непосредственное отношение и к Перуну, и к его дню. Как и у других громовержцев, у Перуна имели особое значение его борода и «золотой ус». Бородатость богов-громовников – непременное их качество.

Народное сознание совместило Перуна не только с Илией, но и прежде всего со Святым Георгием Победоносцем – конным божеством, убивающим Змея-чудовище. Всем известна соответствующая икона – «Чудо Святого Георгия о Змии», где посланец небесных сил пронзает чудовище копьем. О промежуточном варианте – балканском всаднике, убивающем медведя, нашего знакомого «волоса-беллероса», – мы уже говорили. Нет сомнения, что все сюжеты изначально связаны.

Именно в русской мифологии наиболее полно сохранился архаичный образ Перуна с его «камнями» и «каменными стрелами». Первоначальный теоним сохранен и у белорусов, он дошел до нас с незначительным диалектным изменением – Пярун, что также подтверждает неправомочность предположения о заимствовании теонима у балтов или кого-то иного. Собственно, белорусский Пярун – это и есть русский, то есть, то, что мы называем древнерусский, – Перун, ибо белорусы как народ обособились лишь в XIV–XVII вв.

У громовержца был не только свой день, но и своя птица – петух. И здесь просматриваются общие корни с германцами. У них, как и у славян, петух служил символом солнца, огня, утренней зари. Его приносили в жертву как Тору, так и Перуну.

Впрочем, символ петуха как птицы, олицетворяющей солнечный свет, известен и кельтам, и романцам. Его соответствующие изображения находили даже на Крите. Как пишет В. М. Мокиенко в книге «Образы русской речи», выпущенной издательством Ленинградского университета в 1986 г., для балтов, германцев, славян выражение «пустить красного петуха» означает поджечь что-либо, а сам «красный петух» – это «пожар». Заимствований не прослеживается. Опять мы видим общий корень, но теперь уже со времен славяно-балто-германской общности, которая предшествовала балто-славянской.

Очень важной представляется связь Перуна и прочих громовержцев с дубом, священным для них и их почитателей деревом. Константин Багрянородный (Порфирогенет) в своем сочинении «Об управлении империей» в главе 9, называющейся «О росах, отправляющихся с моноксилами из России в Константинополь», пишет: «На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг дуба, а другие – кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай».

Поясним, что моноксилы – это лодки-однодеревки. Дуб же фигурирует везде и повсюду. Под ним закалывают жертвенных животных, под его корни закапывают нижнюю кабанью челюсть, закладывают в дупла всякую снедь.