«Приключения, Фантастика» 1995 № 01

Шлепнули об землю подошвы сапог. Это третий, ютившийся до сих пор на корточках в кузове, спрыгнул вниз. Едва не потерял равновесие, но удержался на ногах, громко выругался. Далеко не пошел, приткнулся к бамперу машины. У всех троих в руках было по «Калашникову».

Тот, что сидел секунду назад за рулем, лохматый, с почти сросшимися на переносице бровями, забрался на капот ЗИЛа, передернул затвор автомата. Базавлук, — светловолосый, долговязый, худой, в распахнутой куртке с закатанными по локоть рукавами, — нарочито медленно направился к мотоциклу, не сводя глаз со стоящих около него. Взгляд серых глаз скользнул по Зимину по Пушели, остановился на Сергее. Усмешка тронула тонкие губы.

Встав около Нетесова, он шумно потянул ноздрями воздух, поморщился.

— Чем так разит, Жало? Ну, мне просто дышать нечем, — сказал, обращаясь к выпрыгнувшему из кузова. — Это не легавыми, а?

— Легавыми, — с готовностью, подыгрывая главарю, подтвердил тот, кого Базавлук назвал Жалом.

— Верно, Жало, — продолжал Базавлук. — Да не простыми. Узнаешь? Главный пихтовский легавый перед тобой.

— И, похоже, не при исполнении.

Базавлук неожиданно шагнул к Пушели.

— Ты тоже легавый?

— Не знаю, что значит «легавый», — ответил Пушели.

— Он был бледен, но голос звучал твердо. — Я строитель, архитектор.

— А чего ты как нерусский говоришь? Латыш, что ли? — уловив акцент, строго спросил Базавлук Ответа дожидаться не стал, разразился бранью: — Кормили их всех, блядей, на убой, они отделились, сволочи.

Зимин со страхом подумал: если сейчас Пушели назовет, кто он и откуда, произойдет самое худшее: бандиты могут даже отвязаться тут же и от него, и от Сергея, зато мгновенно мертвой хваткой вцепятся в Пушели, сделают его заложником, будут таскать за собой, пока выгодно. Мысли Сергея, видно, были о том же.

— Литовец он. Из Вильнюса, — ответил он за Пушели. — И кончай дурака валять, Базавлук. Говори, что нужно.

— О, заговорил. Признал. Я думал, он от страха язык сжевал, — Базавлук живо подступил к нему. — Что нужно?

— Да.

— А чтоб ты мне за Мамонта ответил.

— Сами от него избавились, а я отвечай. Не пойдет.

— Слышь, Жало, как наглеет, а? — повернулся Базавлук к приятелю.

Разговор принимал все более острый оборот.

Зимин стоял весь как пружина на взводе. Пора! Он бегло обвел взглядом всех: Базавлук стоял метрах в полутора от Сергея боком к нему с закинутым на плечо «калашниковым», Жало сидел, все так же прилепившись к бамперу, держа автомат на коленях, вертел поминутно туда-сюда головой. Лишь лохматый, как забрался на капот, так и стоял там в одной позе, неподвижный, как статуя. Может, не самый подходящий момент — Пушели гораздо дальше, чем ему было велено, находился от Сергея, однако помедлить еще чуть — и другого, лучшего, не представится.

Он медленно поднял правую руку на уровень груди, осторожно потянул вниз замочек застежки «молнии» на куртке. Потом пальцы так же осторожно, плавно скользнули под куртку в образовавшуюся прорезь. Пальцы неожиданно замерли, ощутив, как гулко прямо под ними бьется сердце. Украдкой он следил за Жалом и за стоящим на капоте. Сейчас очень многое зависело от того, как прореагируют на движение его руки бандиты. Худо придется, если не клюнут на приманку.

— Э-э, куда лапу запустил, — послышался голос Жала. Оттолкнувшись от бампера, он устремился к Зимину.

— Что там? — незамедлительно отреагировал Базавлук.

— Работнички[20] у легаша по пушке затосковали, — ответил Жало, быстро приближаясь к Зимину.

— Проверь, — распорядился Базавлук.

Клюнули! Сейчас только бы главарь оставался на месте, только бы не вздумалось ему отодвинуться подальше от Сергея. Хотя бы десять, пять секунд.

— А ну, руки на затылок, — приказал Жало, подступив к Зимину почти вплотную. От Жала пахнуло спиртным: — Ну!

Повинуясь, поднимая руки, Зимин на мгновение повернул голову к Сергею. Взгляды их встретились. То ли показалось, то ли действительно прочел в его глазах одобрение, — это уже не имело значения, ничего нельзя было отменить. Ребром ладони он ударил бандита по шее, под основание черепа. С удовлетворением про себя отмечая, что раз приобретенный навык не теряется, у него по крайней мере не потерялся, развернул, притянул к себе обмякшее тело, загородившись им от стоящего на капоте ЗИЛа как щитом.

Он целиком был поглощен тем, что предназначалось делать ему, не смотрел на Сергея, как у него. А когда взглянул, увидел, что Сергей тоже не тратил зря времени. Он держал главаря тройки перед собой. Правда, Базавлук, в отличие от Жала, не потерял сознания, пытался вырваться… А Пушели лежал на земле, упираясь головой в колесо мотоцикла. Не сам он, конечно, упал, Сергей свалил его.

Когда успел, не время было думать. Главная опасность — стоящий с автоматом на капоте, — сохранялась.

Лохмач растерялся, так молниеносно изменилась на его глазах ситуация, наводил дуло «Калашникова» то на одну, то на другую пару, не зная, что предпринять, на что решиться. Но на что-то он вот-вот должен был решиться. Нельзя было допустить, пока опомнится.