«Приключения, Фантастика» 1996 № 06

«Я не скрывал от тебя наше знание ради плохой цели. Я думал, тебе трудно будет понять сразу, хотел подготовить постепенно. Мы слишком плохо знаем людей… У нас есть такая техника. Более того, мы — гэйги — создали ее. Вернее, наши предки. В каждом обществе скрыто много разных ростков: добрых, странных, опасных. Пока гэйги занимали одну планету, несколько планет, теснота диктовала жесткие правила общежития. Когда они получили безграничные возможности для путешествий, то разлетелись по планетам галактики. Каждая группа была совершенно самостоятельна в техническом отношении и сплочена своими представлениями о будущем. Через тысячи лет сложились сотни непохожих друг на друга цивилизаций гэйгов. На ряде планет гэйги утратили стимулы к развитию и эстафету подхватили роботы. Мы знаем их корабли, потому что это наши корабли.

Есть и такие цивилизации, о которых мы не знаем ничего, кроме того, что они существуют. Они замкнуты, и о них не поступает никакой информации. А с роботами, как ты их называешь, вышло так… неудачно. Они отделились слишком рано. Когда в недрах одной общественной системы созревает другая, трудно точно определить, способна ли она уже к автономному существованию или является еще подсистемой старой формации. С роботами вышло именно так. Их общество не было полноценным, когда обособилось, и это привело к искажению тенденций развития. Были и другие причины, из-за которых мы не могли исправить этот опасный крен, но об этом я не буду пока рассказывать».

Георгий застыл потрясенный.

«И что же, там, — он указал пальцем вверх, — воюете, что ли? Или как?..»

«Нет. мы не воюем, мы лечим социальные недуги. Развитие всегда имеет свои крайности, их нужно сдерживать. Роботы — это одна из крайностей…»

«А другие?»

«Ты не поймешь…»

Георгий усмехнулся недоверчиво.

«Есть такие методы лечения? Социальных недугов?..»

«Есть, — промыслил Фиолетовый. — Но я не смогу объяснить, не хватит понятий. Представь: вы — люди — один мир, населенных гэйгами — сотни. Это богатый материал для анализа и опытов. Мы научились кое-чему».

«Ну, ну», — только и нашелся что сказать Георгий.

«Пошли».

Фиолетовый повернулся и полез дальше к рваной закраине корабля.

От коридора осталось меньше, чем ожидал увидеть Георгий. В нескольких метрах впереди фонарь осветил распахнутый люк.

«Там рубка управления», — объяснил Фиолетовый.

Они один за другим вошли в нее. Георгий — последним. На полу взблескивали в лучах света осколки стекла, а перед расколотой приборной доской лежали в креслах два человеческих скелета, прикрытые лохмотьями одежды. У одного из погибших были длинные черные волосы, закрывавшие страшное костяное лицо.

Георгий остановился у люка, не решаясь подойти. Фиолетовый спокойно, прошел мимо кресла и встал у левой стены. Направив луч на нее, он промыслил:

«Карта здесь».

Луч побежал по стене, в нем вспыхивали и медленно гасли красные кружки-искорки.

«Мы не сможем увидеть ее всю», — начал Георгий и не договорил. Фиолетовый сделал что-то с фонарем-раковиной и луч света быстро расширился, осветив всю карту. Георгий увидел огромную сеть красных огоньков, наложенную на расчерченную на квадраты плоскость. В каждом квадрате светились более крупные синие огни.

«Это созвездия, через которые проходят пути в гиперпространстве, — предупредил вопрос Георгия Фиолетовый. — Вот здесь, — он провел рукой вдоль одинокой красной нити, соединявшей две части сети, — дорога из вашей галактики в нашу».

«Как же… — Георгий не сразу смог подобрать слова. — Люди летают везде, и вы не знаете об этом».

«Но это будет через сотни лет», — промыслил Фиолетовый.

«Да, да, я забыл», — Георгий совсем растерялся. Бесконечная бездна открылась перед ним. Люди на космических кораблях улетали в будущее и превращались в страшных мертвецов, сидящих в ржавых звездолетах, упавших на неведомые планеты. Ослепительное голубое солнце в змеиной гриве протуберанцев мчалось на Георгия, заставляя душу стынуть от ужаса смерти. Цветовой хаос тек по изогнутому волнами стеклу. Беззвучная вспышка оборвала виденья.

«Прекрати, — промыслил Фиолетовый Искристому. — Он не сможет понять, у людей отсутствуют способности к синтезу».

— Какому? — спросил Георгий, массируя кончиками пальцев виски.

«Искристый хотел передать наше ощущение космоса, его движения, яростного бурления, бесконечного разнообразия. Но чтобы понять его, нужно обладать способностью к синтезу мыслей и чувств, к созданию единых образов, в которых сливаются логика и чувства. Вы пока не можете этого».

— Все равно, это было потрясающе, — сказал Георгий, чувствуя, как дрожат от пережитого каждая клеточка его тела, каждый нерв.

«Это могло повредить тебе, — промыслил Фиолетовый. — Дай журнал, я перенесу в него недостающие точки».

Через несколько минут они покинули останки корабля. До вездехода шли «молча». Когда машина тронулась, Фиолетовый промыслил:

«Нужно решать, когда начнем…»

«Чем скорее, тем лучше. Нас ничто не держит здесь. Тех, кто откажется лететь, я принуждать не буду. Оставлю им один пистолет и фонарь…»

«Этого лучше не делать. Слишком опасное оружие для дикарей».