«Приключения, Фантастика» 1996 № 06

Замерев на миг, они бросились за ствол ближайшего дерева-гиганта и затаились. Стон повторился. Напрягая зрение, человек и гэйг пытались что-нибудь разглядеть во тьме, но различали только черные и светлые силуэты стволов да темные массы кустарников.

Перебегая от дерева к дереву, они вскоре оказались перед чащей колючих растений и остановились в нерешительности — идти напрямик, прорубаясь сквозь заросли, значило выдать свое присутствие, в обход — слишком много шансов заплутать в непроглядном мраке, попасть в лапы какого-нибудь хищника или в руки врагов.

Новый, полный муки стон, заставил решиться. Они побежали вдоль зарослей и, найдя проход, выбрались на поляну.

В свете затухающего костра им открылась безмолвная страшная картина. Вокруг него в разных позах в траве были раскиданы пять мертвых тел, истыканных стрелами, шестое было пригвождено дротиком к стволу дерева.

Держа наготове арбалеты, Георгий и Фиолетовый медленно приблизились к пригвожденному к стволу человеку-пауку. Это был младший старейшина из городка. Заслышав шаги, он открыл глаза.

— Воды, — прохрипел он, с трудом шевеля губами.

«Что он говорит?» — спросил Георгий.

«Просит воды».

Георгий поднес к губам старейшины флягу. Тот сделал глоток и захрипел от боли: а-а-а… Лицо исказила мука, челюсть дрожала, сдерживая стон, старейшина закрыл глаза и закусил губу. В уголках рта выступила, пузырясь, кровь, черные полосы исчертили извивами подбородок.

Фиолетовый смотрел на умирающего молча. Георгий, осторожно ступая, словно боясь потревожить сон больного, отошел к костру и подбросил в него веток. На поляне стало светлее.

Старейшина открыл глаза.

— На этот раз вам повезло, — свистящим шепотом проговорил он. — Если бы не дикие, мы бы завтра же…

В горле у него булькнуло и голос пресекся. Выпучив глаза, старейшина сипел, скребя пальцами кору.

Фиолетовый и Георгий мрачно наблюдали за агонией врага. Они ждали, на какие откровения толкнет его ненависть к ним, доведенная по предела жуткой болью.

Как только старейшине полегчало, он снова заговорил.

— Если бы не дикие, вы бы завтра уже были у меня в руках. Я нашел вас за день. Дого найдет вас еще быстрее. Он знает где вы, я послал гонца… Вам не уйти… Ненавижу… Дайте еще воды…

— Так сдохнешь, — с холодной ненавистью сказал Георгий, глядя в искаженное злобой, болью и предсмертным ужасом лицо.

Пойдем, он с силой сжал плечо гэйга и встряхнул его, загипнотизированного жуткой картиной.

Они повернулись и пошли прочь, слыша, как старейшина шипит им в спину проклятья — пробитая дротиком грудь не позволяла ему повысить голос.

Беглецы миновали заросли колючего кустарника, прошли еще немного, как вдруг Георгий замедлил шаг и остановился.

«Если он дотянет до утра и его найдут, Дого получит лишнюю информацию о нас», — промыслил он.

Гэйг не ответил. Он понял, что хотел сказать товарищ, и боялся, что это придется сделать ему. Пауза затянулась.

«Надо вынуть дротик… можешь не ходить со мной, я сделаю это один. Жди здесь».

«Но это же будет убийство!» — Фиолетовый схватил Георгия за рукав.

Человек на миг застыл, затем резко вырвал руку и зашагал к поляне.

Гэйг молча смотрел ему вслед. Он понимал, что поступок его глуп и слова тоже глупы, и он не смел произносить их.

«Ты должен отрастить толстую шкуру, ты должен отрастить себе толстую шкуру… — повторял он. — Или пойти назад и сдаться. Иначе все бессмысленно».

С поляны донесся приглушенный крик; Фиолетовый вздрогнул, сжав ложе арбалета.

«Все…»

Прошло несколько минут, но Георгий не возвращался. Гэйг занервничал, стал лихорадочно соображать, как поступить. Некоторое время он стоял, прижавшись к стволу дерева, чтобы человеческий глаз не мог различить его в темноте, нацелив арбалет в сторону зарослей колючего кустарника. Потом мысленно обозвал себя подлым трусом и медленно пошел в сторону поляны.

Казалось, минула вечность — в действительности, не более десяти минут — и между кустов появилась тень. Фиолетовый положил палец на курок — в такой тьме он не мог разобрать, кто это, Георгий или, крадущийся, пригнувшись, человек-паук.

«Фиолетовый!» — позвал его мысленный голос, и гэйг, узнав его, облегченно вздохнул и отозвался.

«Там был еще один, — промыслил Георгий. — Мы не проверили мертвых, и один из них ожил. Когда я… закончил со старейшиной, решил собрать кое-что из снаряжения».

Он поднял руку, демонстрируя трофеи.

«Тогда он и выдал себя. Пошли. У нас мало времени. Надеюсь, утром мы все же разыщем своих».

«Да, — промыслил Фиолетовый, — мы, гэйги чувствуем друг друга на расстоянии двух тысяч шагов, на расстоянии вдвое меньшем можем общаться. Я почувствую Искристого».

На краю леса они остановились. Свежим ветром с запахом далекого дождя овеяло лица. Стало легче дышать: все виденное, пережитое и предстоящее в будущем преследовало их, клубясь во тьме душных сырых крон. Гроза прошла стороной, небо почти очистилось, незнакомые созвездия тысячами брызг усыпали его. Три луны повисли над кромкой леса. С другой стороны из-за моря трав надвигался серый рассвет.