«Приключения, Фантастика» 1996 № 06

Некоторое время спустя они вернулись в отель, поднялись в номер Георгия. Там после долгих поцелуев Фаина легко согласилась расстаться с платьем — единственной защитой от посягательств, принятых более чем охотно.

Георгий давно не просыпался в таком прекрасном настроении. Чувство радости жизни — таким ярким оно не приходило с детства, со школьных каникул, когда тепло, солнечно, тебя вдет купанье с друзьями, много веселых игр, и нет у тебя никаких обязанностей, когда ты волен, как птица.

Георгий вышел на лоджию и долго стоял, глядя на море. Ветер с берега шевелил плети вьюна, закрывавшего края ниши, ласково поглаживал тело. Бледное золото песка и блестящее мириадами бликов море тоже были полны радости.

Георгий закрыл глаза и глубоко вздохнул.

«Никогда бы не поверил, что женщина может дать такое счастье, что в обыкновенной симпатичной девушке скрыто такое колдовство. Ведь я же не жил раньше! Я ничего не чувствовал! Ничего! 33 года такой страшной пустоты. Наверное так себя чувствовал бы автомобиль, который целый год стоял бы и работал на холостых оборотах. А потом в него сел бы лихой парень и нажал до отказа газ. И автомобиль понял бы внезапно, что создан не для стояния, а для скорости, крутых виражей, бесконечных дорог.

Фаина!.. В этом имени было ВСЕ. Пять букв и все радости и смыслы жизни. Ничего более важного не существовало, все прочее могло быть только дополнением к женщине с этим именем.

Ощущение полноты жизни, так это называют в книгах. А до вчерашнего дня было ощущение пустоты жизни. Факт, не нуждающийся в доказательстве».

Георгий вспомнил Татьяну — свою последнюю любовницу. Они жили вместе так долго, что давно перешли грань пылкой страсти, и он уже не однажды изменял ей, но она делала вид, что не знает этого. А он терзался, не имея духу порвать с ней.

Возвращаясь домой, Георгий обычно находил Татьяну в спальне. Она перелистывала, подставив колени, какой-нибудь альбом интерьеров дворцов, картин или скульптур, либо сидела перед зеркалом, проделывая те сложные манипуляции, которые помогали ей сохранить красоту и свежесть. Георгий целовал ее в щеку, плечо или затылок (только не в губы). Он целовал ее и, раздеваясь, осведомлялся, как провела она день. Татьяна начинала рассказ и Георгий внимал с отсутствующим видом, продолжая думать о своем, следя за неторопливым ритмом фраз и кивая в нужных местах. Затем шел в ванную комнату.

Татьяна всегда встречала его взглядом, когда он возвращался и либо вновь погружалась в пышные залы и темные полотна, либо откладывала книгу и гасила свет. Они была удачной парой, досконально изучили друг друга, и прежнее буйство страсти превратилось в культурное и полезное занятие. Их ощущения были приглушенными и благостными. Потом Татьяна снова включала свет, чтобы еще часок, другой почитать, а Георгий, отвернувшись к стене, засыпал, чтобы утром вернуться к своему Великому Шансу — БИ.

У него все было продумано — комар носу не подточит. Двое из парней Матвеева (нанятого им детектива) работали в газетных киосках. Один в отеле, другой — неподалеку в городе. Покупая газеты, он ничем не выдавая себя, получал все последние сведения, которые удалось собрать Матвееву и его людям. Информация записывалась дедовским способом — молоком на полях газеты. При нагревании ее над электрической лампой проступали бледно-коричневые буквы. Не самый лучший метод, но зато он не требовал специального оборудования и материалов, которые могли бы быть обнаружены, если за ними начнется слежка.

Сам Матвеев поселился на окраине, довольно далеко от моря, в двухэтажном домике, сзади которого буйно разросся бурьян, а на улицу, где он стоял, время не заглядывало, пожалуй, с начала века. Булыжная мостовая, старинный четырехгранный фонарь на углу, палисаднички с цветами за низкими заборчиками. Для конспиративной квартиры место представлялось очень удачным. Тишина и пустота улицы затрудняли слежку, а заросший бурьяном пустырь, переходивший в рощу, тянувшуюся до самого шоссе, открывал прекрасный путь на случай вынужденного бегства.

На настоящий момент, как это следовало из «Московского комсомольца», за БИ не было замечено ничего подозрительного. Дни его были построены одинаково: до обеда он работал с помощником и секретаршей, рассылал факсы и делал телефонные звонки. Посетителей было мало: либо старые, проверенные уже партнеры, либо местные предприниматели, надеющиеся получить финансовую поддержку. Из последних к БИ были допущены единицы, так что их «проработка» заняла не слишком много времени. Отсутствие результатов не огорчило Георгия, он и не рассчитывал особенно-то на них, конспирация у БИ была поставлена идеально.