Приключения Гаррета. Том 4. Книги 13-15

— Я сказала Пенни и Дину не вступать в схватку с Мин. Все внутренние двери нужно держать закрытыми, чтобы она не смогла проникнуть в мой кабинет или комнату Покойника. При необходимости Дин может забаррикадироваться на кухне и выйти через заднюю дверь. Мистер Малклар над ней поработал. Теперь Дин справится. Не думаю, что Мин поднимется наверх. Ее будет интересовать только бегство. Если она убежит, Фунт Застенчивости пошлет кого-нибудь по ее следу.

Без сомнения, по совету Паленой.

Джон Растяжка — выдающийся крысюк, но подозреваю, что частью своего успеха он обязан ненавязчивым сестринским советам.

— Хорошо, — ответил я. Иногда ее нужно хвалить. — А что с Плейметом и девочкой?

— Плеймет ушел домой. Его беспокоили дела.

— Неудивительно. Почему он оставляет их на своего зятя-идиота — выше моего понимания. А что Хагейкагомей? Она с ним?

Собаки заинтересовались, когда я произнес ее имя.

— Он оставляет дела на своего зятя, потому что надеется, что рано или поздно ответственность заставит его переоценить реальность. Полагаю, принимает желаемое за действительное. Девочка осталась. Она с Пенни. В этом ребенке есть нечто чрезвычайно странное.

— Это точно. В них обеих. Но те, кому что-то известно про Хагейкагомей, не желают делиться со мной информацией.

Тара Чейн пропустила мои слова мимо ушей.

— Как вы думаете, сколько ей лет? — спросила Паленая.

— Четырнадцать? Достаточно развита, но ростом не вышла. И очень, очень глупая. — Я постучал себя по голове.

— Я бы сказала, что ей десять, но не мне оценивать вторичные половые признаки человеческих самок. Пенни говорит, она постоянно рассказывает истории о том, как вам было хорошо вместе, когда она жила с вами. Действительно нелепые истории. Как вы гуляли, гонялись за белками, валялись вместе в кровати.

— Этого никогда не было. Я помню всех женщин и девочек, с которыми делил постель, даже если мы в ней просто спали. Например, мою кузину Хэтти. Тогда нам было по пять лет. Я никогда не спал с десятилетней. Никогда. И белки? Последний раз я видел белку, когда мне было как раз десять. Для них не осталось деревьев за пределами Ботанических садов. Дровяные воры вырубили все деревья, а голодные люди съели белок.

— Я знаю. Все это на вас не похоже. И Пенни говорит, что судя по рассказам Хагейкагомей, все это происходило, когда вам действительно было десять лет.

— Что? Нет. Но…

Но.

Я достаточно повидал, чтобы никогда не использовать слово «невозможно». Недалекая восторженная девочка, перескочившая во времени на несколько десятилетий? Маловероятно, но полностью отвергнуть эту идею я не мог. Иначе впоследствии мне обязательно придется об этом пожалеть.

Проблема заключалась в том, что до похорон в моей жизни не было никакой Хагейкагомей. Хотя я испытывал смутное ощущение, что это имя мне знакомо.

Волна печали захлестнула меня, и я чуть не расплакался.

— Вы что-то вспомнили?

— Нет. Просто подумал о Страфе. Наверное, позже я ее навещу.

87

Тара Чейн дернула за цепочку дверного колокольчика у двери Метательницы Теней. Изнутри раздался странный вскрик. Не дожидаясь ответа, Лунная Гниль открыла дверь и пригласила нас внутрь.

Когда мы перегруппировывались в фойе, появилась Машего.

— Мы надеялись, что вы сегодня заглянете, — сказала она. — Есть хорошие новости.

Я воздержался от комментариев. В данный момент из моего рта не могло вылететь ничего хорошего.

— И в чем же они заключаются? — поинтересовалась Тара Чейн.

— Хозяйка очнулась. Ночью.

— Великолепно.

— Однако она пока не пришла в себя окончательно. Она садится. Ест и пьет — и помногу, — но сбита с толку, и у нее проблемы с речью.

К нам присоединился Башир.

— Кажется, она не вполне уверена, кто она и где находится. И она не может говорить четко.

— Классический удар, — заметил я.

— Да. Доктор Тэд тоже так считает, с некоторыми оговорками.

— Оговорками?

— Он сказал, что имеются отклонения. И что они бывают всегда. Вам следует обсудить это с ним.

— Ясно.

Я покосился на Тару Чейн. Она выглядела вовсе не такой довольной, как могла бы. Однако по сравнению со своей сестрой Лунная Гниль фонтанировала позитивом. Для Маришки новости действительно были мрачные.

Паленой с Долларом Дэном сказать было нечего, да и, скорее всего, их это не слишком волновало. Подобно пылинкам в луче солнца, они мельтешили, непрерывно перемещались по отношению друг к другу и Маришке, постоянно проверяя свою способность противостоять любым ее пакостям.

Их ноздри, усы и уши дрожали и подергивались, дрожали и подергивались. Очевидно, следовало предположить, что имелись звуковые и обонятельные намеки на то, что вышеупомянутая Лунная Плесень собиралась предпринять что-то при первой же возможности.

Я повернулся к Маришке, наклонился, посмотрел ей в глаза с расстояния, на котором можно почувствовать вонь изо рта.

— Пробовать прямо сейчас — плохая идея.

Чем полностью выбил ее из колеи.

Оглядевшись, она поняла, что сбежать не удастся.

Словно по расписанию, снаружи донесся шум. На мгновение в ее глазах вспыхнула надежда, потом Маришка снова впала в отчаяние.