Приключения Гаррета. Том 4. Книги 13-15

Готфрид нервно рассмеялся, осторожно подошел к гному и тронул его за плечо.

— Эй, напарник, пойдем поужинаем?

На полпути вниз по склону Рогала спросил:

— Ты слышал сказание про Лунта Хармина?

— Нет.

— Старая история. Должно быть, сейчас ее уже забыли. Лунт спустился в ад, чтобы спасти свою любимую.

— Похоже на легенду о Виля Рю. И что?

— В конце концов ты, возможно, пожалеешь, что не прикончил меня здесь.

— Тайс, я уже побывал в преисподней. Думаешь, меня еще можно чем — то напугать?

Костры вдруг всколыхнулись, высветив лицо Рогалы — и его знакомую свирепую ухмылку.

Готфрид содрогнулся.

Седьмой Дурак

 напевая, шел по дороге на . Иногда, ухмыляясь, оборачивался. Дорога оставалась пустой, извиваясь коричневым шрамом на фоне весенней зелени.   еще не унюхали его след.

Затем он нахмурился. Ему пришлось бежать без Камней .

Он снова ухмыльнулся. Тысяча пестрых шпилей  прокалывала небо над головой. Человек, ошеломленный прагматичными жрецами , мог, наверняка, попытать счастья в городе, управляемом Советом, прозваннымемь Дураков.

Весна расходилась по , как счастливая болезнь. Сто Городов были открыты, подобно ярким цветам. Путешественники жужжали вокруг них, как пчелы. Его прием у  Врат Арлекина никак нельзя было назвать недружелюбным.

Гениально! — думал он моментом спустя после проникновения на пыльные улицы. Он прибыл как раз  успеть стать свидетелем одних из знаменитых  выборов.  отправили в отставку. Половина горожан боролась за его Кресло.

Умному человеку следовало найти способ извлечь из этого выгоду.

, считая, что правительство, пусть и являясь злом, но, будучи необходимым, должно служить хотя бы развлечением. Поэтому те, кто хотели стать Советниками, должны были убедить голосующих, что смогут устроить самое увлекательное шоу.

На каждом углу стояло по клоуну.  были неравнодушны к юмористам. Больше всего на победу на выборах вдохновляла скандальная клевета на уволенного .

 шатался от клоуна к клоуну, осматривая пальцы рук и ног. Кража была быстрейшим путем к обогащению. И в  было принято выражать свой выбор кольцами.

Его естественным импульсом было снять несколько во время рукопожатия. Но это, отметил он, могло быть сложным делом.  казались сверхъестественно чувствительными к подобным маневрам. Когда бы чужак ни попытался — в городе их было много перед выборами — жертва визжала, толпа накидывалась на вора, избивала его до потери сознания, хватала за руки и за ноги, тащила к ближайшей низкой, темной арке и швыряла его туда с криком «!»

Что бы это ни значило,  не любопытствовал. Он встречался и раньше с тайнамита Городов. Немногие из них были приятны.

Он нуждался в лучшей идее, и она пришла.

 редко нуждался в идеях, только в средствах.

Он покопался в своем потрепанном кошельке. Только четыре позеленевших медных  алтына, да одна бесполезная карта.

Он поискал на рынке антиквара. Вся  погрязла в мусоре ее  истории. Каждый город имел своих мусорщиков.

Этот был обычным — старик, чье место работы было грязным одеялом на квадрате, заваленном объедками истории. Возможно, домой он приходил во дворец.  были падки до всего древнего.

— Чего желаете, Ваше Сиятельство? — старик сморщил нос от потрепанности , но предвыборное время вынуждало быть вежливым ко всем. То, что он сам был грязнее, его не смущало. Нищенство было частью его спектакля.

— Книгу.

— Ах. Да. У меня есть десятки. Сотни. Кулинарные книги, романы, исторические книги, журналы, магия правой руки, магия левой…

— Она должна быть нечитаемой.

— Нечитаемой? — Торговец задумался, потер руки. и , - он поднял свиток.

-  в дожде…

— Нет. На забытом языке, —  улыбнулся. Старик уставился на его лишенные колец пальцы.

— Тогда, вот эта. Подлинная древность, добытая с огромным риском искателем гробниц, работавшим в горах .

 осмотрел книгу. Этого алфавита он не знал. Но он нашел историю об искателе  слишком убедительной. Том был в слишком хорошем состоянии. Вероятно, краденый.

— Сойдет, — он кинул медяк и двинулся прочь.

Торговец завизжал подобно ошпаренной кошке. Дюжина мужчин окружили его, уже обсуждая кратчайший путь к ближайшей низкой темной арке.  повернул обратно, притворяясь смущенным.

Полчаса спустя он грохотал:

— Но ты утверждаешь, что даже не можешь прочитать ее!

— Не могу прочитать ничего, — старик плакал, что его обманули, ограбили, заставили торговать в убыток, но успокоился на оставшихся трех алтынах .

Как говорили на улицах, самым отчаявшимся кандидатом был  , сын уволенного , боровшийся за молодежь, и бывший дурным анекдотом на ногах.

Ожиддиенции у ,  переделал свою карту в схему.

Это была грубая штука, но она должна была сработать.