Приключения Гаррета. Том 4. Книги 13-15

Чазу выпало охранять лорда Прокопия Приска — отставного генерала, снискавшего славу на дальнем востоке империи. Он присоединил много новых провинций, заслужил уважение и любовь их жителей, безжалостно искореняя кровавые языческие культы, изгоняя драчливых мелких царьков, разорявших и терзавших эти земли. Теперь Прокопий стал одним из главных королевских советников. Как и предполагал Ездок, генерал хорошо понимал, насколько опасен Шай Хи.

— Да, я его хорошо знаю, — поведал Прокопий Чазу, глядя на Шасессеру сквозь толстое оконное стекло. — Мы сталкивались дважды, когда я покорял Нум. Уже тогда колдун был стар, хитер и страшен. К счастью для меня, ему было далеко до теперешней силы. В те времена мы оба раза сумели раскусить его замыслы, нанести тяжелый урон. Второй раз я даже поймал и казнил человека, выдававшего себя за сына Шай Хи. Или, возможно, на самом деле бывшего им.

— Так он, похоже, серьезно за нас взялся.

— Несомненно.

— Как раз вовремя наткнулись хоть на кого — то, понимающего угрозу себе, — заключил Чаз.

Уже знал, те, к кому послали Вара и Святошу, отказались принять их услуги. Тяпа со Шпатом приняли и разрешили охранять — но с большой неохотой, явно не понимая, зачем и к чему.

— Лично я верю всем слухам о Шай Хи, — заверил генерал. — Он сущий дьявол. Я видел несчастных, сумевших удрать от его власти, беседовал с ними. Знаю — я в самом верху списка тех, кого он желает убить. Он неизбывно, страшно ненавидит Шасессеру, и ненависть эта не угаснет, пока он жив. Я верю во все ужасы, приписываемые Шай Хи. И я очень, очень напуган.

— Вы не выглядите напуганным, — заметил варвар.

— Когда ты — проконсул, правящий двадцатью миллионами при помощи всего лишь легиона и нескольких воздушных кораблей, поневоле выучишься обуздывать и прятать страх. Выучишься казаться бесстрастней камня. Если какая собака учует хотя бы тень даже не страха — сомнения, все погибло.

Чаз с опаской посмотрел сквозь стекло на огни огромного города. Даже спустя много лет жизни в нем привыкнуть не мог.

— А какой в этом смысл, ну, держать в Нуме армию? Кому это выгодно?

Прокопий нахмурился:

— Пока наши фермеры и сборщики налогов не заселили Нум, посчитав его безопасным, держать там армию выгодно и нам, и туземцам. Но даже со сборщиками налогов, полагаю, жителям Нума будет лучше, чем при старой власти. Наше правление куда мягче.

Будучи иноземцем, Чаз сильно сомневался в выгодах имперского правления. Конечно, и тиранства, и бесконечные межплеменные войны прекращались. Но прекращалось и кое — что другое, весьма важное и не столь очевидное с первого взгляда.

— Ага! — выдохнул Чаз.

— Что такое?

— Кто — то мелькнул в свете от вон того окна. На мгновение всего, но могу поклясться — это Шай Хи был! Это его змеиная походка, из тысячи узнаю!

Прокопий вздрогнул.

— Думаешь, колдовать станет?

— Вряд ли. Ездок его немедленно засечет.

— Значит, без колдовства решил со мной управиться. Наверняка дьявольщину какую — нибудь припас.

— Проверить надо все еще раз, а то ведь достанет, — пробормотал варвар, снова обходя погруженную в сумрак комнату, высматривая: может, лазейку какую упустил?

Если, конечно, не ломиться сквозь окно, массивное и с толстым стеклом, проникнуть в комнату можно было двумя способами: через дверь и камин.

Из камина послышалось слабое жужжание — будто улей просыпался от зимней спячки. Варвар ухмыльнулся: этого он как раз и ожидал.

На столике по соседству стояли несколько маленьких, всего восьми дюймов высотою, глиняных амфор. Каждая закупорена тонким слоем воска, из него выступает фитилек. Чаз поджег один свечой, заранее зажженной и спрятанной в шкафу, установил аккуратно в камине. Затем варвар с генералом вдохнули глубоко и прижали к губам и носу комки влажной ваты.

Амфора вдруг изрыгнула в дымоход столб пламени и раскаленного газа — столь яростного, что огонь взлетел над крышей на тридцать футов. В трубе зашуршало, затем послышалось: стук — стук — стук. Чаз поднес свечу ближе и увидел множество огромных пчел, осыпающихся в камин. Мертвых пчел — бескрылых, обугленных, с торчащими страшными жалами.

Чаз улыбнулся, предвкушая, подозвал генерала:

— Сир, пора наверх!

Старый солдат едва ли уступил варвару в проворстве. Схватил потертый боевой топор со стены, увешанной трофеями былых побед, кинулся к люку, ведущему на крышу. Оба выскочили наверх, как раз чтобы заметить силуэт, мелькнувший у границы и скрывшийся внизу. Не страшась высоты, Прокопий подбежал к самому краю, поднял топор, застыл, примеряясь… Швырнул — и снизу донесся краткий истошный вопль. Глазомер не изменил старому вояке.

Чаз же присел на корточки у тела, лежащего у каминной трубы. Лицо отсутствовало, вместо головы — почернелая головня. Должно быть, несчастный глядел вниз, в трубу, когда сработал Чазов сюрприз. Рядом стояла овальная коробка с пчелиным гнездом — округлым бумажным коконом.