Приключения Гекльберри Финна [Издание 1942 г.]

В таком мрачном настроении шёл я всё дальше к лесу. Берег в этом месте вдаётся в реку узким клином, так что можно сразу окинуть глазами большое пространство водной поверхности. Я остановился, и вдруг… что я вижу? Не Джима, нет, а часть нашего плота, старого милого плота, и даже большую часть, с шалашом наверху, разумеется довольно потрёпанным, но всё-таки уцелевшим. Тут я не знаю, что со мной было от радости! Я упал на колени и на четвереньках дополз до плота. Но, к моему крайнему изумлению, я увидел, что плот был не случайно выброшен на берег, а аккуратно привязан к дереву канатом. Я осторожно подкрался к навесу и заглянул в щель. Там в тёмном углу лежал какой-то человек. Он зашевелился, из-под лохмотьев показалась чёрная курчавая голова. Не помню даже, что тут было со мной: я, кажется, громко вскрикнул от радости, а потом заплакал, как ребёнок. Когда я пришёл в себя, то увидел, что лежу в объятиях Джима и лицо моё мокро от наших смешавшихся слёз. Когда мы оба успокоились, я рассказал Джиму про все свои страхи и про отчаяние, овладевшее мною. Джим, в свою очередь, рассказал мне такую историю:

— Ты знаешь, Гек, радость моей жизни, когда страшный пароход наскочил на нас, Джим подумал, что самое лучшее броситься в воду. Джим так и сделал и долго оставался под водой, потом вынырнул, но услышал грохот парохода и опять опустился на дно. Это спасло бедного старого Джима. Раньше чем плыть к берегу, Джим решил поискать наш плот. И когда Джим вынырнул в последний раз, то далеко впереди увидел он огромное чудовище, а сзади маленькое чёрное пятно. Джим поплыл к маленькому чёрному пятну, думая, что это плот, и действительно это был плот и даже с нашим шалашом наверху. Джим сейчас же влез в шалаш.

— Разве ты не слыхал, Джим, как я тебя звал? — спросил я. — Я изо всех сил кричал тебе с берега.

— Джим ничего не слышал. Джим был слишком далеко от берега. Джим знал, что Гек поплывёт к берегу по течению налево, и Джим приплыл к берегу налево, чтобы отыскать тебя днём. Так и случилось.

Да, так и случилось. Мы были опять все трое вместе: Джим, плот и я. Джим приготовил мне великолепнейший завтрак, которому я отдал должную честь. Затем мы принялись за починку нашего плота, который уменьшился почти вдвое, но всё-таки был пригоден для нас. К вечеру всё было в исправности, и мы могли вернуться к нашему прежнему образу жизни.

При наступлении ночи мы отчаливали от берега и, выбравшись на середину реки, пускали плот на волю течения. Закурив трубочки и спустив ноги в воду, мы болтали о всякой всячине. Временами река была в нашем полном распоряжении. Вдали неясно виднелись берега и островки, иногда мелькал огонёк в виде искорки в окне бревенчатой избушки, иногда такая же искорка сверкнёт на воде — это огонёк на плоту или на барке — и донесётся звук песни или скрипки. Приятно жить на плоту! Лежишь себе на спине и любуешься небом, усыпанным звёздами. Часто мы рассуждали о том, сделаны ли они кем-нибудь или так явились, сами собой. Джим думал, что они сделаны, но я был уверен, что они сами явились, — сколько бы времени потребовалось, чтобы наделать такое количество звёзд! Джим предположил ещё, что их, может быть, наплодила луна. С этим я не спорил, так как сам видел, какое множество яиц кладёт простая лягушка. С особенным удовольствием мы наблюдали за падающими звёздами, и Джим утверждал, что это протухшие звёзды, выброшенные вон из гнезда.

После полуночи береговые жители уже все спали, и часа на два, на три берега становились совсем чёрными — ни одного огонька в окнах бревенчатых домов. Эти огоньки служили нам часами. Первый огонёк, загоревшийся после ночного перерыва, указывал нам, что утро близко; тогда мы отыскивали себе местечко на каком-нибудь островке, где и укрывались весь день!

Однажды утром, на рассвете, я нашёл челнок и переправился на берег, который был в ста ярдах от нашего острова; причалив к маленькой бухточке, я хотел набрать немного ягод. Но вдруг неподалёку от полянки, по которой, протянулась к реке тропа для коров, я увидел двух бегущих людей. Я испугался, думая, что они гонятся за мной или за Джимом, и хотел повернуть, но они были уже совсем близко и стали умолять спасти им жизнь, уверяя, что они ничего дурного не сделали, но их преследуют люди с собаками. При этих словах они хотели вскочить в мой челнок.

— Погодите! — закричал я. — Пока ещё не слышно ни собак, ни лошадиного топота. Вы успеете пройти несколько шагов кустарником вниз по течению, затем войдите в воду и вброд подойдите ко мне — этим вы собьёте собак со следа.

Я увидел двух бегущих людей.

Они послушались; я взял их в лодку и быстро направился к нашему плоту. Минут через пять вдали послышались голоса, лай собак. Повидимому, люди остановились в прибрежных кустах и долго там шарили, а мы тем временем успели выбраться на середину реки. Лай и голоса постепенно затихли, мы спокойно доехали до плота.