Приключения Гекльберри Финна [Издание 1942 г.]

— Да, они должны остаться. Пусть они еще немного потерпят. Ведь мошенники могут что-либо заподозрить, если вы все разом уедете. А вы не должны сегодня ни с кем встречаться: ни с вашими дядюшками, ни с сестрами, ни с одним человеком, потому что, если у вас кто-нибудь спросит о здоровье ваших дядюшек, ваше лицо вас выдаст. Поезжайте с богом, мисс Мэри-Джен, а я уже обо всем похлопочу. Скажу мисс Сусанне, чтобы она передала дядюшкам ваш поклон и сообщила им, что вы уехали к своей подруге на несколько часов и приедете сегодня вечером или завтра утром.

Мисс Мэри резко заметила:

— Что я поехала навестить знакомую, ты можешь сказать, но что я посылаю поклон этим тварям, благодарю покорно, ни за что!

— Хорошо, значит без поклона. Но вот еще что: где мешок с деньгами?

— К сожалению, он остается у них. Ах, какая я была глупая, что отдала им этот мешок!

— Ошибаетесь, мисс Мэри, у них его нет.

— Нет?! Где же он?

— Я сам бы желал это знать… То есть знал, но теперь не уверен… Я украл его у этих негодяев, чтобы отдать его вам, но пока я соображал, куда его спрятать, меня чуть было с ним не накрыли, я и сунул его в первое место, показавшееся мне безопасным. Но поверьте моему честному слову, я думал только о вас. А место оказалось нехорошее…

— Куда же ты его спрятал?

— Позвольте мне теперь вам этого не говорить, мисс Мэри. Я вам напишу на бумажке, а когда вы будете в дороге, прочтете! Хорошо? Вы не сердитесь на меня?

— Конечно, конечно, нисколько не сержусь!

Вот что я написал:

«Я положил мешок с деньгами в гроб. Мешок уже был там, когда вы вошли ночью и плакали. Я стоял за дверью, мисс Джен, и мне было очень вас жалко».

Глаза мои наполнились слезами при воспоминании, как она стояла одна возле гроба и плакала в то время, когда эти черти позорили ее и обирали до нитки.

Когда я подал ей сложенную бумажку, я заметил, что и ее глаза влажны от слез. Она крепко пожала мне руку и сказала:

— Прощай! Я сделаю все точно так, как ты мне сказал, и если мы с тобою больше не увидимся, я тебя никогда не забуду!

С этими словами она ушла.

Вероятно, она прошла черным ходом, так как никто не видел, как она покинула дом. Когда я встретил Сусанну и Заячью Губу, я спросил у них:

— Как фамилия тех ваших знакомых, которые живут по ту сторону реки, к которым вы ездите в гости?

— У нас много там знакомых. А самые закадычные друзья — Прокторы!

— Вот, вот, именно! А я чуть было не забыл. Мисс Мэри просила вам передать, что она неожиданно уехала туда: у них кто-то заболел.

— Заболел?! Кто?

— Не могу вам сказать… я забыл, но, кажется, это…

— Ради бога говори! Неужели Ганна?

— Да! К сожалению, Ганна!

— Господи помилуй! А еще на прошлой неделе она была совершенно здорова. Неужели так плохо?

— Если б было только плохо, а то совсем опасно! Прошлую ночь все боялись, что она не доживет до утра.

— Кто бы мог подумать! Чем же она больна?

Больная Ганна.

Я не ожидал этого вопроса и брякнул:

— У нее… у нее… свинка…

— Эх ты, глупый! Разве умирают от свинки?

— Еще бы! Сколько угодно. Я с вами готов пари держать, что свинка самая смертельная болезнь. К тому же эта свинка совсем особого рода, как сказала мисс Мэри.

— Особого рода?

— Да! От этой свинки происходят и другие болезни.

— Другие болезни? Какие?

— Корь, коклюш, рожа, чахотка, желтуха, воспаление мозга, да мало ли еще какие болезни бывают!

— И что же! Все это называется свинкой?

— Так сказала мисс Мэри.

— Но отчего же это называется свинкой?

— Потому, что это и есть свинка. Свинкой начинаются все болезни.

— Но где же тут смысл? Человек уколол себе палец, а затем принял яду, свалился с крыши, сломал себе шею, пустил пулю в лоб. Спрашивают: «Отчего этот человек умер?» И вот такой остолоп отвечает: «Оттого, что он уколол себе палец». Ну где же тут здравый смысл? По-твоему, может быть, это заразная болезнь?

— Еще бы!

— Но это ужасно, — воскликнула Заячья Губа, — я должна сейчас же пойти к дяде Гарвею и…

— Конечно, — ответил я. — Бегите же к нему что есть духу и расскажите ему все, ни минуты не медля.

— Ни минуты не медля?

— Конечно! Ваши дяди собираются в Англию. Так? Но вы не хотите, чтобы они отправились одни, а вы поехали бы вслед за ними через месяц? Вы хотите путешествовать вместе? Значит, они вас будут ждать. Прекрасно! Ваш дядя Гарвей духовное лицо. Станет ли пастор обманывать капитана парохода с той целью, чтобы мисс Мэри-Джен пустили на пароход? Неужели вы допускаете, что он будет рисковать здоровьем других пассажиров? Вы отлично знаете, что он этого не сделает. Он скажет: «Мне очень тяжело оставить мою церковь и мои церковные дела, но я должен остаться здесь на три месяца, чтобы убедиться, заразилась она свинкой или нет». Я ничего не говорю, но если вы думаете, что сказать об этом дяде Гарвею будет лучше…

— Не городи, пожалуйста, вздора. Томиться здесь три месяца только для того, чтобы убедиться, не заразилась ли Мэри свинкой, тогда как мы могли бы так весело провести это время в Англии!