Приключения инопланетянина в России

Первым тост произнес Леонид Петрович. Держа в руках наполненную до краев рюмку, он говорил долго, славя нового главу города и отдавая справедливость вкладу в победу каждого члена штаба. Немало добрых слов сказал он и в мой адрес. Мне даже стало несколько неловко – такой умный и деятельный я у него получился. Затем Виталий, которому по молчаливому уговору присутствовавших отводилась роль тамады, предоставил слово мне. Мое выступление было не столь пространным как у Леонида Петровича, но я все же смог соблюсти все требования, предъявлявшиеся к подобного рода спичам.

Постепенно в помещении стало шумно. Видимо сказывалось действие алкогольного яда, поскольку каждый присутствовавший считал своим долгом «пропеть» хвалебную оду победителю. Разговоры за столом становились все громче, и произносившим тосты приходилось буквально кричать.

Часам к четырем утра накал страстей начал стихать. Чувствовалось, что присутствовавшими все больше овладевала усталость. Наконец, заключительное слово взял виновник торжества, после чего мы стали расходиться по домам. Перед уходом Михалыч подозвал меня к себе и сказал, чтобы я прибыл к нему через день для важного разговора. Пожав мне руку, он сел в машину и уехал.

Добравшись до дома, я буквально рухнул на кровать и проспал почти целый день. Сон мой был беспокойным и наполнен кошмарами. Мне приснилось, что меня разоблачили в качестве шпиона отвратительных метанодышащих медузообразных существ, прилетевших в наш сектор Галактики из далекой туманности и вынашивавших планы уничтожения всего, что не вписывалось в их представления об устройстве жизни.

После краткого судебного разбирательства я был осужден к пожизненному заключению и отправлен для отбытия наказания на небольшую планету в системе двойных звезд Альфа-Центавра. По внешнему виду это космическое тело напоминало Землю и преступников, доставленных туда для перевоспитания, не содержали в замкнутых помещениях. Они проживали в своеобразных колониях и добывали в шахтах полезные ископаемые, столь необходимые для развития нашей промышленности. Периодически собранную ими руду со специально оборудованных складов забирали космолеты, оставляя взамен товары, без которых нормальная жизнедеятельность в этом забытом Богом уголке Вселенной была бы невозможной.

Мысль о побеге заключенным даже в голову не приходила, поскольку территория, на которой располагался космодром и складские комплексы, защищалась невидимым силовым полем. К тому же, для поддержания порядка на планете существовала вооруженная до зубов администрация.

Внезапно унылая картинка выжженного жгучими лучами местных солнц взлетно-посадочного поля сменилась, и я увидел себя бежавшим что есть силы вдоль русла пересохшего ручья, спасаясь от преследования свирепого дранга – плотоядного зверя, отдаленно напоминавшего тираннозавра. Его оскаленная пасть была все ближе и ближе, а у меня уже не хватало дыхания. Еще чуть-чуть и мне пришел бы конец, но тут, откуда, ни возьмись, появился Потапыч с самодельным лучеметом в руках. Уложив хищника с первого выстрела, он потряс своим оружием, представлявшим собой хитроумное переплетение каких-то трубок и шлангов, и с гордостью заявил:

– Видишь, какую штуковину из самогонного аппарата смастетерил? Работает безотказно! Однако я за тобой. Тебя вызывает Крокариус, собственной персоной. Так что шевели батонами!

Крокариус являлся главой местной администрации и имел чин командора первого ранга. Его слово было истиной в последней инстанции и обязательным для исполнения не только охраной, но и, естественно, всеми колонистами. По установленному правилу каждого нового заключенного приводили для напутствия к этому грозному правителю, которым оказался не кто иной, как Михалыч.

«К чему бы это?» – подумал я, проснувшись в холодном поту и с трудом отгоняя столь странные видения.

На следующий день за пять минут до назначенного времени меня препроводили в приемную главы города, где царила строгая секретарша в больших очках и модном брючном костюме. Приемная находилась на четвертом этаже пятиэтажного кирпичного здания, выстроенного в помпезном духе и украшенного над входом огромным гербом.

– Мне назначено, – представившись, сказал я.

– Сейчас доложу, – окинув меня придирчивым взглядом, отозвалась неулыбчивая дама и скрылась за массивной дверью с желтой металлической табличкой, на которой красовалась выбитая черными буквами надпись: «Глава города» с фамилией, именем и отчеством Михалыча.

«Оперативно работают», – мысленно подметил я.

Дверь вновь распахнулась, и из нее показалась все та же строгая дама, но уже с неким подобием улыбки на своем вытянутом лице.

- Василий Семенович, проходите.