Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня!

«Против» — сильно сказано; просто — побегать с ними. Мы провели эту игру. За нас играли — Лобан, я, Макар, Ираклий, Брага, Племяш, другие, на замену (для смеха) выпускали доктора Вольфа, Корову, даже шеф-кок Борщ постоял в воротах,- против нас вышли президент д'Эгролль, дженераль Гу-Син, министр финансов (он-то и расплачивался живыми кварками после игры), несколько фужеров. Мы хотели усилить правительственную команду Племяшом, но они отказались от услуг какого-то мальчишки (зря отказались). Племяш обиделся и сказал, показывая пальцем на президента д'Эгролля:

— А я за этих жирных и не хотел играть.

Тогда Лобан выставил Племяша за нас. Мы сумели сыграть, не впадая в амбиции — это было сложно. Инстинкт профессионала не даст настоящему футболисту сыграть плохо, не даст схалтурить, но с президентской администрацией мы решили свести матч вничью — без халтуры, но с веселостью; вообще, игра в поддавки — занятие опасное, возникает кураж.

Кураж опасен — когда все идет хорошо, ничего хорошего нет, потому что кто-то сорвется и отнесется к делу очень серьезно. Племяш играл против самого д'Эгролля и делал его как хотел по всему периметру полигона. На это было забавно смотреть — очкастый гигант д'Эгролль и маленький Катигорошек.

Наверно, Лобан зря это сделал, выпустив Племяша,- я хотел, чтобы было смешно, но ребенок жесток,- ребенок так забодал д'Эгролля своими финтами, рывками и подсечками, что никто уже был не рад. Этот Гаврош играл всерьез, вот в чем дело. Д'Эгролль тоже играл всерьез, хотя и посмеивался. Я сказал Лобану — и он согласился со мной,- что этот мальчик уже не мальчик, его надо ставить в основу и не дать засидеться в дубле до алкоголизма.

«…» Как закончилась игра — не помню, не имеет значения.

С каким-то смешным счетом. После матча президент д'Эгролль пожал всем руки (с особым уважением Племяшу) и подарил нам два «торнадо-кванта»: салатовый лимузин — Лобану (водитель Хуго), вишневый — мне (водитель Гуго). «…»

К ПРОБЛЕМЕ ПЕРСОНАЛЬНЫХ ВОДИТЕЛЕЙ.

К водителям льнут тиффози. Перед ними заискивают фужеры, пытаясь выведать тайны мадридского двора. Водители многое знают по мелочам наверно, больше главного тренера.

Хуго и Гуго ценят это к себе уважение и с достоинством принимают мелкие знаки внимания — пачку сигарет, кружку пива, стакан вина, иногда и что-нибудь покрепче. Они — тиффозные генералы. Они важны и косноязычны. Свои языки они никогда не развязывают — хотя бы потому, что эти морские узлы просто невозможно развязать, только вырвать или разрубить. Но еще они хорошо знают, что болтать не надо.

«…»

ПОПЫТКА ОТРАВЛЕНИЯ ПРЕЗИДЕНТА С ЖЕНОЙ.

Они опять повторили свой номер! После игры мы пригласили Президента с женой откушать. Президент намазал горчицей отбивную и откусил. Глаза полезли на лоб, слезы. Что?

Почему? Д'Эгролльша тоже попробовала — слезы, спертое дыхание. Вызвали доктора Вольфа — он понюхал, лизнул, и у него тоже полились слезы.

— Никому не прикасаться к горчице! — приказал Вольф.

Проверили другие приборы, там горчица была нормальная, вкусно горчила. Попытка отравления? Прибежал шеф-кок Борщ, выдавил горчицу в столовую ложечку и отправил в рот.

Он чуть не умер.

«Козлы стоеросовые,- думал я в адрес Брагина и Гусочкина.- Им все шуточки. Нашли с кем шутки шутить. Опять подменили обычную горчичную приправу на острую горчицу, которой зэки догоняют кайф».

Потом Президент смеялся. А что еще ему было делать?

ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.

ПРОБЛЕМА БОРЖОМИ.

Одной из причин выбора Облака Оорта было наличие в этом районе в орбитальных кометах большого количества воды, которая требовалась для отвода тепла от ВОДОВОЗА. Если для добычи энного пространства в объеме дикого яблочка нам требовалась гора эйнштейния, размером с Эверест, а для добычи эйнштейния требовались Гималаи урана, то для охлаждения ВОДОВОЗА нужны были Тихие океаны воды, воды, воды — и, как оказалось, холодной минеральной воды, вроде «Боржоми». Требовалось построить завод по очистке и растоплению грязных кометных айсбергов, рядом — второй, перегонный, для очистки воды до уровня дистиллированной, тут же — третий, для обогащения ее минеральными солями, и, наконец, четвертый — заводхолодилышк. Корова побоялся обращаться ко мне с этим необъятным проектом самогонного аппарата и передал его через дядю Сэма.

— Подлость еще состоит в том,- объяснил мне дядя Сэм,- что перегонный, обогатительный и морозильный заводы могут вообще не понадобиться, наверное, и грязная вода сойдет. Но, если океаны «Боржоми» все-таки будут нужны, то их отсутствие сорвет весь ПРОГЛОД.

Я спросил его: — Твое мнение?

— Нельзя рисковать. Надо строить.

— Начинай строить.

— Во что это обойдется?

Я прикинул на калькуляторе приблизительную смету четырех водоперегонных заводов и через минуту сказал:

— Итого: около 10 миллиардов золотых кварков.

— Гос-споди, твоя воля! — испугался дядя Сэм.- Хорошо, что я этого не знал минуту назад.