Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня!

— Удостоверение! — потребовал Бел Амор. — И заодно значок и удостоверение старшего интенданта Правительственных Складов!

— Для друга? — уточнил товарищ министра.

Глухой Черт отбивался от ишаков из последних сил.

— Нет, для себя, — ответил Бел Амор.

Он бросил значок и удостоверение интенданта себе за подкладку, подошел к Глухому Черту и навесил ему на пиджак значок поэта.

Глухой Черт окончательно онемел.

— Вот он-то и есть настоящий поэт из всех присутствующих, — с пафосом объявил Бел Амор. — Он точно знает, что должен делать поэт в загаженном, как подворотня, обществе! Вы его еще услышите!

— Браво! — сказал министр бесталанных.

Ишаки топтались в дверях и не знали, что предпринять.

— Чего вам? — спросил товарищ министра.

— Этих бесов обвиняют в подделке лотерейного билета, а также в подстрекательстве к бунту сегодня утром.

— Можете возвращаться, сержант. Передайте по линии, что операция прекращена. Бесталанные граждане были настигнуты уже в качестве талантливых, о чем подтверждают значки и удостоверения. Лотерейный билет погашен, выигрыш выдан, талант оприходован.

— Но… Нельзя ли забрать?

— Это как?

— Ну… Конфисковать.

— Я вас не понимаю, сержант! Как вам должно быть известно, талант является личным достоянием и внутренним качеством индивидуума. Любой талант — врожденный или благоприобретенный — охраняется законом и конфискации не подлежит.

Бел Амор с Глухим Чертом, преглупо блиставшим золотым значком, отправились на крышу Лотерейного Центра, а оттуда «Вечерним экспрессом» в свое бесталанное Свернутое Подпространство, которое следовало развалить и собрать заново.

Бел Амору опять не повезло — Матильда, благосклонно глянув на него, бросилась на пиджак Глухого Черта. Это был пиджак поэта. К такому пиджаку хотелось прильнуть. Таким пиджаком можно было размахивать, как флагом. Носить его впереди толпы, чтобы значок сверкал на солнце. Женщины всех цивилизаций на такие дела падки.

А что было дальше — все знают: повторение цикла — резня, переворот, опять резня, опять переворот — до тех пор, пока ремонтно-спасательная команда из Службы Охраны Среды (СОС) не отогнула створки Устричного Архипелага, чтобы вызволить Бел Амора (и всех бесов заодно); и тогда, наконец, наступило Очередное Счастливое Будущее, в котором мы с вами живем.

15

ПРИЛОЖЕНИЕ

Ненаписанные, а также возрожденные из пепла стихи Бел Амора

(Авторский перевод с карданвалъского Игоря Кручина)

Я не поэт. Но нет, не потому,

Что не верчу богемой и толпой,

Что чувства подначальственны уму,

Что не владею словом и собой.

Какой бы ни случился мне билет

Я просто слабый рифмователь. Ведь

За звание дебильное — «Поэт»

Страдать не соглашусь. И — умереть.

Соната, средство от прыща,

Бог, лотерея, телевизор!

Что же такое душа?

Слышим об оной мы сплошь.

Может, она — анаша,

Дурь, от которой балдеж???

Ну-ка, в словарь посмотреть!

«Хлеб… — возглашает словарь,

С четким стремленьем черстветь,

Окаменяясь в сухарь».

Мне говорил шмонающий ишак:

«Живи! Но усеки и не отчайся:

Вселенная похожа на пиджак,

И пламенный утюг — ее начальство.

Ну, а подкладка малость расползлась,

И там, в Заподлицовье, в масть порядку,

Рукав по локоть засучивши, власть

Невидимая — штопает подкладку.

Как в нуль-пространстве протыкают путь

(Сквозь лацкан — до подкладки) звездолеты,

Так нужно шилом вовремя проткнуть

Пиджак для бляхи, явствующей, кто ты».

Цистерну надобно ума,

Дабы постичь цитаты эти:

«Познай, где свет, — поймешь, где тьма»,

«Прохавал жизнь — просек бессмертье».

Одну под вечер бытия

Ученый выдал (Шэкон?… Бартли?);

Другую, скажем прямо, — я!

И совершил открытье вряд ли.

Ведь нечто новое ища,

Ты не отыщешь даже мизер.

Давно все есть: роддом, праща,

Виноват Гдемокрит,

Фрезерфорд ли виновен

В том, что мир состоит

Из мельчайших хреновин?

Я загнусь, как любой…