Приключения инженера

Было недолгое ликование, а затем штурм мэрии — высокого здания, расположенного рядом. В мэрии грузовиком выбили стеклянные двери, демонстранты ворвались, загнали ОМОНовцев на лестницу, но никого не тронули. А на улице спешно формировалась группа для захвата останкинского телецентра.

Как-то так получилось, что Красных знамен у демонстрантов не оказалось, а у меня в руках было прекрасное шелковое знамя. Организатор колонны, увидев знамя, велел крепить его к головной машине. Я сказал, что я знамени никому не отдам, и оно поедет только вместе со мной. «Тогда садись в машину!», приказал организатор. Знамя прикрепили к машине, я оказался в головной машине вместе с двумя автоматчиками, и вся колонна ринулась к Останкино.

Многие москвичи, видевшие нашу колонну, всячески выражали свою радость.

Был момент, когда мы оказались рядом с колонной БТР, двигавшейся в том же направлении. Сидящие на них солдаты смотрели на нас хмуро. Но когда мы прибыли к телецентру, там никаких БТР не оказалось, зато было человек пятьдесят омоновцев, которых тут же оттеснили в сторону, и поставили около них охрану, чтобы кто-нибудь случайно их не обидел.

А делегация из пяти человек пошла захватывать телецентр.

— А пропуска у вас есть? — спросил на входе милиционер.

— Пропусков у нас нет… — растерянно ответили завоеватели.

— Тогда я вас не пропущу! — сказал милиционер.

И не пропустил. Попутно выяснилось, что вся колонна явилась не к тому дому. Надо было захватывать студию, которая располагалась напротив. Но вместо этого организаторы штурма стали организовывать митинг около того дома, куда их не пустил милиционер.

— Мы находимся на свободной советской территории! — доложил прибывшим для штурма один из руководителей. — И теперь мы отсюда не уйдем!

Я оглядел прибывшее воинство. Кроме двух автоматчиков, с которыми я ехал вместе, больше не было видно никого. Потом оказалось, что всего было пять автоматчиков, а в том здании, которое надо было штурмовать, находилось человек четыреста вооруженных омоновцев. Вскоре прибыла пешим ходом остальная часть атакующих, тоже с голыми руками. Организации уже не было никакой. Все разбрелись по «освобожденной территории», не зная, что делать.

Стало темнеть. К студии подошли два БТР, забрали кого-то оттуда и вывезли. А спешно сформированная штурмовая группа, человек двадцать, ринулась на штурм. Все остальные поглядывали на нее из рядом находящегося парка-скверика. Кто-то зачем-то поджег угол здания студии, а из дома напротив с крыши два снайпера стали, не спеша, при свете пламени выбивать штурмующих трассирующими пулями. Раненых тут же забирали машины скорой помощи. Потом все прекратилось.

Когда совсем стемнело и стало ясно, что вся эта затея не дала ничего, часть людей, и я тоже, ушли оттуда. А еще через минут двадцать к Останкино подошли десятка два БТР и стали расстреливать всех, кто остался на улице и в этом скверике. И на следующий день, 4 ноября из танковых орудий при огромном скоплении народа был расстрелян Белый Дом. Остальные события известны, они широко освещались и правой, и левой прессой. Там погибло больше тысячи человек, а депутатов, как говорят, спасла группа «Альфа», которая отказалась подчиниться приказу уничтожать всех.

Однако некоторые детали штурма в прессу не попали.

На крышах жилых домов вблизи подходов к Белому Дому находились снайперы, которые стреляли в обе противостоящие стороны и в окна домов, чтобы обострить процесс, и это на их совести лежат смерти подростков, которые оказались поблизости. Рассказывали, что эти снайперы — женщины из Литвы и что они уехали в тот же день вечером домой. Но газеты ничего об этом не писали. Не было сообщения и о том безвестном молоденьком попике, который с крестом в руках бросился навстречу БТР, пытаясь остановить побоище, и который был этим БТР застрелен. Не было сообщения и о массовом расстреле на стадионе, на который согнали защитников Белого Дома, а также о том, что их, защищавших депутатов голыми руками, так и не вооружили, хотя какое-то оружие в Белом Доме было. И в результате эти люди погибли за Советскую власть, которая в лице руководителей Белого Дома, предала их.

А люди тысячными толпами на улицах и на крышах окружающих домов глазели, как убивают их детей, и не пошевелили пальцем, чтобы не допустить этого. А ведь могли, если бы дружно вмешались. Но это были уже не те люди, которые отстаивали свою Родину в годы Великой Отечественной войны, и смотрели они на все это так же, как смотрят американские боевики, не понимая, что в этот день решалась их судьба. Хотя, если сказать по совести, их судьба была решена до того.

А дальше все пошло, как и было задумано. Советская власть умерла, потому что такова логика: не удержавши содержания, не следует цепляться за форму. И вообще, снявши голову, по волосам не плачут!