Приключения юнкора Игрека

Зави-и-дуете! — насмешливо протянула Суровцева. — А завидовать не надо. Восьмого все равно не учимся. Можете тоже купить в Москву билетики и в гастроном на Кутузовский проспект слетать. Давайте-давайте! — дразнилась она. — Купите билетики. На мой самолет, вместе и полетим.

Катя хотела было захлопнуть дверь, но Борька успел выкрикнуть:

— Купим! Купим билет! Ты только скажи — а какой у тебя самолет?

С крыльями, а что? — засмеялась Кэт.

Рейс, говорю, какой?

— Ах, тебе рейс? Не веришь, что у меня билет есть? Хорошо, сейчас принесу, погодите.

Она скрылась в комнате и вскоре вынесла авиабилет и торжественно показала нам:

— Вот, если не верите. Рейс завтра, в одиннадцать утра. — И она помахала билетом перед нашими носами, прибавив: — Учитесь делать подарки дамам! Это вам не псину какую-нибудь к пальту пришивать! — и Суровцева, изловчившись, поддела ногой Пирамидона.

— Не трожь! — пригрозил Борька.

— Это — во-первых! — поспешил добавить я. — А во-вторых, Пирамидон — не псина, а благородных кровей интеллигентный пудель! В-третьих, не к пальту, а…

Дослушивать Суровцева не стала — треснула дверью, оставив нас наедине с верным дательным падежом несклоняемого слова «пальто».

Нам ничего не оставалось, как спуститься вниз.

— Надо что-то делать! — разозлился вдруг Самохвалов.

Я засмеялся:

— Да ты, гляжу, фантаст! Что придумаешь, если у нее в кармане законный билет? И погода отличная. Впрочем… — я усмехнулся, — если можешь — пошли телеграмму товарищу богу и закажи на завтра густой туман.

Скажи еще — телефонограмму! — кивнул Борька. — Как твой Динэр Петрович.

Уж он-то, если надо, и туман бы достал. И град тоже. И сель с лавиной…

— В шоколаде! — захохотал Борька.

— Ладно трепаться, — вздохнул я. — Пошли уроки делать. Утро вечера мудренее, а нам с тобой еще заметку надо накатать для Сиропова. Не забыл, мистер Игрек?

— А может, не стоит? — покосился Борька. — Чего мы будем этому… этому зефиру в шоколаде рекламу делать? Нам потом со всего города покупатели снесут купленные ими «мухоморы». Засмеют ведь нас с тобой.

А что же делать? — спросил я. — Надо было тогда сразу отказаться.

Да кто же знал, что такое будет… Что продавать — одно, а фотографировать — другое…

А давай Сиропову утром кассету прокрутим! — предложил я.

— Но ведь мы отдали диктофон, — напомнил Борька.

— Ерунда! — успокоил я Самохвалова. — В редакции два магнитофона, я сам видел. Давай позвоним Сиропову и спросим.

Мы забежали ко мне, набрали номер Сиропова, и я рассказал ему обо всем, что было в магазине, а заключил предложением послушать кассету.

Ну и молодцы вы у меня, Игреки! — пророкотал в трубку Сиропов. — Значит, весь спектакль незаметно записали? Молодцы-ы!

Так уж получилось… — скромно подтвердил я. — Это не я, это Борька догадался включить.

Хвалю! Голова работает! Но ничего, братцы-кролики, не получится. Утром я на пару деньков улетаю в Карши. Два ящика саженцев с собой везу. Там дельце громадное разворачивается. Целая операция. Сад целинникам хотим подарить. Пионерский сад. Ящики уже в порту, их только погрузить в самолет — и, как говорится, айда-пошел!

И тут у меня мелькнула одна идея, и я спросил:

— А нас с собой возьмете?

В Карши? — удивился Сиропов. — Я бы с удовольствием.

Да не в Карши! — заторопился объяснять я. — В аэропорт. Вам же тяжело будет одному с ящиками управляться, вот мы с Борькой и поможем. Хотите?

А вот это — добро пожаловать! — обрадовался Сиропов. — Давайте, Игреки, приезжайте. К десяти… Встречаемся у справки.

Нет, никакого плана действия у меня не было. Да и откуда ему было взяться?.. Но когда Олег Сиропов заикнулся о том, что едет в аэропорт, я сразу же решил, что нам с Борькой следует напроситься в провожатые. Авось, что-нибудь придумается…

Как бы там ни было, ровно в половине десятого мы сидели в маршрутке, которая везла нас в аэропорт. К справочному бюро мы успели раньше Сиропова, до десяти оставалось минуты четыре.

Давай узнаем Катькин номер рейса, — предложил Борька.

Она ведь сказала, что улетает в одиннадцать, — напомнил я.

Дежурная сразу же ответила нам, а заодно сообщила, что регистрация билетов этого рейса — с шестой стойки.

Тут появился Сиропов.

Старики, привет! — воскликнул он. — Вы уже здесь? Молодцом! Хвалю за оперативность. Ну, пошли, — и он повел нас извилистыми лестницами и коридорами в какое-то сырое полутемное помещение, где стояли два довольно больших ящика.

Видали? — показал Сиропов. — Саженцы. Они здесь еще со вчерашнего дня. Подарок ташкентских юннатов. Ну, взялись, что ли? Пойдемте, я уже обо всем, заранее договорился, нас пропустят.

Мы подняли ящик. Нести его втроем было совсем не тяжело, да и самолет стоял в ста метрах. Первым по лесенке ЯК-40 поднимался Сиропов, а мы с Борькой придерживали ящик сзади. Погрузив первый ящик, мы заторопились за вторым. До посадки Сиропову оставался целый час и мы вернулись в здание аэровокзала.

— Надо перекусить в буфете, — сказал Сиропов. — Я дома не успел. Идемте вместе, угощаю.

В буфете Сиропов взял вареные яйца и три бутылки «Пепси-колы». Уже допивая свою бутылку, он сказал: