Приключения капитана Коркорана

Мараттская кавалерия на ночь остановилась, чтобы дать отдохнуть своим лошадям, а английская армия, не останавливаясь, шла всю ночь по направлению к Нербуде, где ее ожидала флотилия, которая должна была согласовать все свои действия с движениями английской армии. Рано утром Коркоран, которому всюду приходилось распоряжаться и все выполнять одному, за невозможностью найти дельных помощников поневоле очень часто запаздывал и только теперь бросился преследовать неприятеля.

Но было уже поздно. Спальдинг уже успел соединиться с флотилией, и его войско начало садиться на суда, как раз в тот момент, когда настиг их Коркоран с мараттской армией и атаковал англичан. Испуганные англичане оставили на берегу громадную добычу, полторы тысячи пленных, почти всех своих раненых и всех изменников, присоединившихся к ним несколькими днями ранее. Между этими изменниками был и афган Узбек. Успевшие сесть на суда поплыли вдоль Нербуды, бросив на поле сражения своего генерала, которому ядром оторвало голову в ту минуту, когда он хотел поместиться на корабле.

Подойдя к трупу Спальдинга, Коркоран сказал:

— Бедный джентльмен! Конечно, он далеко не был Цезарем и Аннибалом, а все же жаль беднягу!

После того он приказал привести к себе пленных и чрезвычайно великодушно отнесся ко всем англичанам. Что касается изменников, он никому не дал пощады.

— Почему ты мне изменил? — спросил он Узбека.

— Помилуйте, пощадите, государь! — воскликнул Узбек.

— Немедленно расстрелять его! — приказал Коркоран.

Таким же точно образом он распорядился по отношению к другим девяти изменившим ему земиндарам, сказав при этом:

— Чем выше был поставлен изменник, тем строже и примернее должно быть его наказание.

После этого он передал командование армией одному из своих генералов, а сам поспешил в Бхагавапур, зная, что всюду, где его не было, дела всегда шли плохо. Луизон и Гарамагриф, так превосходно ему послужившие, получили дозволение сопровождать его.

XXIV. Тронная речь. Сита в плену

Коркоран прибыл в Бхагавапур накануне того дня, когда назначено было открытие заседаний законов дательного собрания. По редкому, исключительному счастью ему пришлось объявить своему народу только о ряде блестящих побед; хотя, впрочем, опасность была еще весьма велика; но как прежние, так и настоящие победы давали надежды на лучшее будущее.

В семь часов утра, так как вследствие невыносимой жары заседания обязательно оканчивались в десять часов утра, он подъехал с Ситой и с Рамой, сидя на Скиндие, и открыл заседание по установленному церемониалу.

Вот некоторые места из его тронной речи:

«Свободные граждане страны мараттов!.. Я всегда с большим удовольствием вижу себя среди вас.

После первой сессии моего парламента, Браме угодно было благословить наши усилия и благоденствие наше заметно усиливалось. Торговля, земледелие, промышленность достигли поразительного успеха, которым они обязаны вашей личной инициативе и полной свободе которой вы пользуетесь.

Но народ не заслуживает свободы, если не умеет отстаивать эту свободу оружием. Я вынужден был остановить нашествие честолюбивого и вероломного соседа и отбросил его обратно, благодаря позволению и покровительству Брамы, и мне удалось наказать изменников. От нашего соседа теперь зависит предложить нам мир на почетных для нас условиях; но если он будет продолжать стремление к прежним своим целям, тогда будет наказан за свою назойливость.

Моему министру внутренних дел Сугриве Сагибу я поручил представить на ваше рассмотрение проект и сметы государственных расходов. Вы убедитесь, ознакомясь с ним, что там вовсе не идет речь о каком-либо увеличении налогов или создании новых, а тем менее о совершении внутреннего или внешнего займа. Благодаря Вишну, несмотря на расходы, вызванные войною, государственная казна богата, и Сугриве Сагиб я поручил обрадовать вас отменою всех косвенных налогов, взимание которых весьма затруднительно и требует значительных расходов.

Свободные граждане страны мараттов! Да соблаговолит божественный Вишна руководить вашими совещаниями!»

После этого он представил представителям народа красавицу Ситу и маленького Раму. Все восторженно кричали: «Да здравствует магараджа! Да продлят боги его жизнь и жизнь его потомства!»

Коркоран тотчас возвратился во дворец.

Эти возгласы народа были вполне искренни, но между тем гроза собиралась над его головою. Изменившие ему земиндары имели много единомышленников в среде представителей законодательного собрания. Непоколебимое правосудие и строгость, выказанные Коркораном, создали ему среди знати весьма многочисленных врагов.

При малейшей неудаче все богатые и знатные люди готовы были провозгласить низложение его с престола. Но по счастью, только что одержанная им над англичанами победа заставляла молчать и сдерживала врагов из среды его же подданных.

Однако прошлые успехи нисколько не ослепляли магараджу. Он отлично сознавал, что индусы нисколько не были подготовлены к общему восстанию, и хотя неспособный опасаться за себя самого, он содрогался, размышляя об участи жены и сына.