Приключения капитана Шпарина (СИ)

Сомнения. В родную ли среду обитания попал прошлый раз? Одел форму, взял удостоверение личности, винтовку положил в багажник и поехал. Под Боровском гонялись с полицейскими. Увидев военную форму полицейские от санкций отказались, зато прицепились к проступающему на борту плохому слову. Не нравится, не читайте. Рассказал о пленной макаке. Посмеялись и мирно разъехались. Остановился на том же месте. База там же. Озера там же. Где точка, не побоюсь этого слова, так сказать, бифуркации? В каком месте новые раздвоения и расстроения? На месте ёлочной стены горелая плешь. Лесной пожар. В прострации вернулся на Сонную Горку. Тяжело быть в шкуре двойника. Но если разбираться, то не очень и понятно, кто и чей двойник. И где мы все время скитаемся? Почему не слышно о двойниках Николаича? Исследовал порошок. Видео и картинки. Неужели это было? Пришел Николаич и присоединился. У него видео то же и те же картинки. Погоревали. Вот жизнь была! Рассказал про столб. Николаич посоветовал не брать в голову. Пусть идёт, как идет и само пройдет. Отчасти согласен. Но само не пройдёт, надо подталкивать. Поздней ночью ходили к речке. Изучали столб и местность за столбом. Мост стал горбатый и кривился. Шумели невидимые машины. Николаич шагнул за столб и исчез. Через минуту вернулся взволнованный: "Кротовая нора. Иди, посмотри". Что я, с дурью? Конспективно описал что видел: кукурузное поле, кипарисы, жирафы, голубая Луна. У нас тут тоже кукуруза и кипарисы, и жирафы свои есть. Почему Луна голубая? У нас белая.

Пятница.

Ляхов привез друзей-товарищей. Берёзкин и Рябинин. Музыканты. Лабают в ресторане. Рябинин на фортепианах, Берёзкин на контрабасе. Лица вроде знакомые. Сели, поговорили. Ипподром или Главное Казначейство! Видимо, прорабатывали давно. В Казначействе ожидается поступление крупной суммы новой валюты. У Рябинина там свояк. Придется брать в долю. Я склоняюсь к Ипподрому. Друзья запросили сорок процентов. Счаз-з вам. Договорились на двадцать. Доллар полез вверх. Торгуют по десять за деревянный. Терпимо. Лежал и думал: откуда Додоня притащил тесаки в ножнах? Оружие острое, как лезвие бритвы, не тупится, и старинное. Завтра учиню допрос. Ночь выдалась мрачной. Не спалось. Смотрел на белую Луну и наслаждался тихой печалью. Ровно в двенадцать Луна зависла над третьим кипарисом от опушки, мигнула, блеснула и заголубела. Подозрения укрепляются. Еще один портал? Заинтересовался, взял фонарь и пошел смотреть. Пять шагов на Север от кипариса и ты в другом мире. Кротовая нора узкая, еле продрался. Новый мир кинул в лицо охапку снега. Тут зима. Быстренько вернулся назад. Завтра едем в город на рекогносцировку. Если не вернусь, не считай меня гадом...".

На этом записи обрывались.

"Не считай меня гадом... Неужели он был у меня дома? Но у меня на окнах ставен нет, рамы белые и крыша коричневая".

Шпарин вернул "дневник" в секретер, умылся, надел чёрный спортивный костюм с конскими головами, спустился вниз и вышел во двор.

В беседке на дубовом столе серебряные тарелки: пустые, с хлебом, салатница с салатом из помидоров-огурцов и скворчащая салом здоровенная чугунная сковородка. Жёлтые салфетки в граненом стакане. Бутылка водки "Глобарёвская", серебряные вилки, столовые ножи и большая ложка.

- Сало с утра?! - спросил Шпарин и перебросил нож из руки в руку.

- С утра водка? - спросил Стасик, подбросил вилку, не поймал и полез под стол.

- Не успел вчера борщечка сварить, - проворчал Додоня, - забили голову ваши подружки.

- День-деньской, - недовольно сказал экстрасенс, отбирая у мальчишки вилку. - Дело к обеду. Двенадцать часов. Только что последний петух у соседей прокукарекал. Долго спишь. Заждались. Петенька, принеси дополнительные столовые приборы. Эти, новые, с вензелями. Руки помыл?

- Дополнительные столовые приборы, - весело повторил Шпарин, отбирая вилку у Маралова. - С вензелями... На серебре жрем-с?

- Миша, какой-то ты потерянный стал, друг мой незабвенный. Грусть-печаль в глазах твоих невыносимая. Устал, бедный, устал. Доведут тебя телки.

Маралов колюче глянул в глаза Шпарина, протянул руку и поводил ладонью по щеке. Погладил по спине. Шпарин, отстраняясь, дернул плечом.

- Обалдел?! Может поцелуемся?

- Холодильник забит водкой, - доложил Додоня. - Сергей Николаич запасся, вас ожидаючи. Напиток охлажден до нормы.

- Не хватает женского общества, - проворчал Маралов. - Не хватает визгов, писков и стенаний. Тьфу.

- Не тьфу, - сказал Стасик. - А очень верная мысль.

Обед прошел в тишине, прерываемой стуком вилок. Шпарин разглядывал Маралова, Додоню, дом. Экстрасенс ел важно и сосредоточено. Жевал медленно. Салат разгребал большой серебряной ложкой, брезгливо отодвигая кольца лука, выуживал помидоры и переносил на тарелку. Куски сала с мясными прожилками со сковородки переносил с помощью ножа и вилки и резал их на совсем мелкие кусочки. Аккуратно подносил ко рту и часто, комкая салфетки, вытирал уголки рта.

- Все! Насытился. Спасибо, Петя! - поблагодарил Шпарин, съезжая по скамейке вбок от стола.