Приключения Карла Фрейберга, короля русских сыщиков

— Мы видим только одно, — возразил начальник сыскной полиции, — что ваши предположения и выводы правильны с самого начала, а это очень важно. Сейчас мы знаем если и не много, то и не так уж мало. Одним словом, мы знаем, что громила — человек интеллигентный, брюнет, не урод, средних лет, имеет темно-коричневый шерстяной костюм, был четыре с половиной месяца назад на Кавказе и, по всей вероятности, тамошнего происхождения. Он хорошо владеет гримом, умеет подделывать походку, очень хладнокровен и, должно быть, бреет усы и бороду. Возможно, что усы он и не бреет, а лишь подкрашивает их по мере надобности в тот или иной цвет… Как-никак, все эти данные составляют ценный материал для дальнейших розысков, а обещанная награда в двадцать тысяч рублей за обнаружение украденного тоже должна помочь делу.

Проговорив это, начальник сыскного отделения с улыбкой взглянул на Фрейберга.

— Надеюсь со временем угостить вас прекрасным ужином, ответил Фрейберг.

— Ого! — воскликнул начальник. — Вы, кажется, уже заранее присваиваете себе честь поимки громилы?

— Я только надеюсь, — ответил знаменитый сыщик, пожимая плечами.

И, помолчав немного, он добавил:

— А пока я должен удалиться.

— Уж вы постарайтесь! — слезливым тоном обратился к нему стоявший тут же хозяин магазина Федоров. — Сами видите, какое тут дело! Будь пропажа тысяч на сто, я бы вынес кое-как, а то ведь триста тысяч! Ведь я обанкрочусь через два дня! Да что через два. Я и сейчас уже банкрот! Не думал, что на старости лет придется мне в богадельню идти…

Крупные слезы полились из глаз старика.

— Ну, до этого, надеюсь, дело не дойдет! — успокоил его сыщик. — Не теряйте только присутствия духа.

И, пожав старику руку, он в сопровождении Пиляева вышел на улицу.

IV

Когда оба сыщика вошли в квартиру Фрейберга, последний казался очень задумчивым.

— Ты переночуешь у меня? — спросил он товарища.

— Если нужно… — начал Пиляев, но Фрейберг перебил его:

— О, нет, для дела в этом нет никакой необходимости, сегодня я уделю весь вечер отдыху. С завтрашнего дня нам предстоит слишком много хлопот, и поэтому я хочу сегодня повеселиться. Тот, кто похитил на триста тысяч, добровольно не отдаст в наши руки приобретенное богатство, и, значит, борьба за его обладание будет идти не на жизнь, а на смерть…

Он немного помолчал и тихо добавил:

— Кто знает, может быть, один из нас или мы оба… кутнем сегодня в последний раз.

— Итак, вы собрались кутить? — спросил, улыбаясь, Пиляев. Он, хотя и пил уже со своим приятелем на брудершафт, все-таки, несмотря на долгую дружбу, продолжал сбиваться на «вы».

— Да, мы сегодня кутим, — ответил король сыщиков. — Добрая доза шампанского иногда очень хорошо действует на меня. Выпив вина, я становлюсь вдвое подозрительнее и иногда замечаю какую-нибудь существенную деталь, ускользнувшую от меня в трезвом состоянии. Правда, работать я не могу, но голова, именно в силу чрезмерно развивающейся подозрительности, работает замечательно, правильно, и бывали случаи, когда весь план работы по части раскрытия какого-нибудь очень запутанного преступления создавался в моей голове именно после бутылки хорошего вина. Причем, шампанское действует лучше всего. Оно сильно возбуждает нервную систему.

— Итак, мы отправляемся? Ну что ж, я готов! — согласился Пиляев. — Куда же?

— Да поедем в «Аквариум». Это ближе и веселее.

Сказав старухе-кухарке, где их в случае необходимости можно отыскать, сыщики вышли на улицу и, взяв извозчика, приказали везти себя на Каменноостровский проспект. Когда они приехали в «Аквариум», было уже часов десять, и публики в саду собралось много.

Сад, залитый светом тысяч электрических лампочек, казался каким-то сказочным уголком, приютом страсти и беспечного разгула. На открытой сцене извивались две испанки, вокруг занятых столов суетилась стая лакеев, а густая толпа публики с мелькавшими среди нее девицами из различных хоров, тихо колыхаясь, двигалась взад и вперед по аллеям, обмениваясь шутками и скабрезными фразами. Среди толпы выделялась королева бриллиантов «la belle Otero»[1], стройная высокая испанка, вся осыпанная драгоценностями, сверкающими под лучами электричества.

— Гм… — произнес Фрейберг, указывая на нее глазами. — Я думаю, стоимость ее бриллиантов превысит даже стоимость похищенных у Федорова…

— Не сомневаюсь, — ответил Пиляев. — Говорят, что эта женщина не принимает никаких подарков, кроме бриллиантов, и притом сама страшно скупа. Ведь эти вещички она копит уже более двенадцати лет, и ни одна из них не была знакома с ломбардом.

Разговаривая таким образом, приятели прошлись раз десять взад и вперед по саду и затем, пройдя через террасу, приказали провести их в кабинет.

Ужин был заказан.

Сначала подали закуску и несколько сортов водки, приятели с удовольствием выпили по паре рюмок. После борщика и филе-сотэ с шампиньонами были поданы шампанское и фрукты.