Приключения Короля Артура и рыцарей Круглого Стола

Когда каждый из тех, кто прибыл, рассказал о своих подвигах, совершенных за этот год, и вновь поклялся быть верным высокому долгу рыцарства, все они по очереди возложили руку на раненого воина, лежавшего на носилках, но ни один не смог исцелить его.

— Что же, подождем, — сказал король Артур. — Не станем ли мы свидетелями великого чуда, прежде чем приступим сегодня к обеду?

Едва он произнес эти слова, как с улицы донесся звук трубы и в залу въехала Нимуе, леди озера Авалон. А вслед за ней вошли три молодых воина — оруженосцы в белом одеянии, на которых любо было посмотреть. И первый из них был столь прекрасен, что все молча залюбовались им. А королева Гвиневера вздохнула, и цвет сошел с ее лица.

— Я явилась к вам, мой господин король, — сказала леди Нимуе, — чтобы привести этого человека, моего воспитанника, сына короля Панта Гвинедского. Я принесла вам последнее пожелание Мерлина, ибо, прежде чем уйти живым в землю, он нашел этого юношу и повелел ему явиться к вашему двору на этот праздник пятидесятницы и просить вас даровать ему высокое звание рыцаря. Это Ланселот, прозванный Озерным за то, что он много лет жил в моем волшебном доме. Мерлин говорил вам его имя — и вот смотрите, это имя из золотых букв появляется на незанятом месте по правую сторону от Гибельного Сиденья![1]

И тут король Артур встал и сошел в залу. Вытащив меч Экскалибур, он возложил его на плечи Ланселота и повелел ему подняться рыцарем. А поскольку за Круглым Столом оставались еще свободными три места, принадлежавшие погибшим рыцарям, он возвел в рыцарское достоинство и двух оруженосцев, которые явились вместе с Ланселотом, — его молочного брата Эктора и кузена Лионеля.

Пока все это происходило, раненый рыцарь лежал на носилках подле камина. И когда Артур вернулся на свое место, леди Нимуе взяла Ланселота за руку и подвела к носилкам. Ланселот простер руку и мягко вытащил клинок. Сразу же рана закрылась, и боль покинула рыцаря, так что он поднялся с носилок. И было ему дано последнее оставшееся за Столом место.

Тут леди Нимуе сделала низкий реверанс королю Артуру, нежно поцеловала сэра Ланселота в лоб и быстро вышла из залы. Но некоторые из рыцарей решили, что несправедливо оказывать такую честь этому Ланселоту и усаживать его подле Гибельного Сиденья, ибо он не совершил еще никакого деяния и не выступал в поисках рыцарского подвига. Недовольно они роптали на сэра Ланселота, на сэра Эктора и сэра Лионеля также.

Ланселот, слыша эти завистливые слова, весь праздник был печален. И поэтому рано утром следующего дня он сел на коня и отправился навстречу подвигам.

…Все выше и выше поднималось солнце, и сэра Ланселота стало клонить ко сну. Наконец он увидел прекрасную яблоню в долине.

Привязав коня к кусту, сэр Ланселот улегся в тень яблони, положив под голову шлем вместо подушки, и заснул глубоким сном. А когда миновал полдень, появились четыре королевы на белых мулах, и четыре рыцаря держали над ними зеленый шелковый тент, привязанный за концы к копьям, чтобы уберечь дам от палящих лучей солнца.

И, двигаясь так, услышали они ржание боевого коня, а когда взглянули в ту сторону, увидели его, привязанного к кусту, и возле него под яблоней спящего рыцаря в полном облачении, но без шлема. Тихо подъехали они поближе, чтобы посмотреть, и рыцарь оказался столь прекрасным, что все четыре королевы сразу полюбили его.

— Давайте не будем ссориться, — сказала одна из них, злонравная королева Фея Моргана. — Я наведу на него чары, чтобы он спал без просыпу семь часов. Тогда мы сможем отнести его в мой замок, и когда он проснется, то выберет одну из нас своей любимой либо умрет ужасной смертью.

И вот такое колдовство было наведено на сэра Ланселота; и, проснувшись, он обнаружил себя лежащим в холодном каменном подвале, где некая прекрасная дама накрывала для него ужин.

— Как вы чувствуете себя, сэр рыцарь? — спросила она.

— Не очень-то хорошо, — ответил Ланселот. — Ибо догадываюсь, что брошен в мрачную тюрьму каким-то злым колдовством.

— Утешьтесь пока как можете, — сказала дама, — а я расскажу вам больше завтра утром. Сейчас нет времени для слов.

И она быстро ушла, печалясь про себя, что такой прекрасный рыцарь должен стать жертвой злонравной королевы, ее госпожи.

Рано утром следующего дня Ланселот предстал перед четырьмя королевами, и Фея Моргана сказала ему:

— Нам очень хорошо известно, чти вы Ланселот Озерный, которого Нимуе, Озерная Леди, воспитывала в Авалоне, чтобы стал он лучшим рыцарем логров и благороднейшим из всех живущих рыцарей; очень хорошо нам известно, что вы служите только одной леди — королеве Гвиневере. И все же теперь, вопреки судьбе, она потеряла вас, а вы ее или вашу жизнь. Ибо вы не уйдете из этого замка живым, если не выберете одну из нас, чтобы сделать ее своей леди и своей любовью.

— Вот уж действительно трудный выбор, — сказал Ланселот. — Однако ответ на него дать очень легко. Я бы умер скорее, чем опозорил мою честь. Ни одна из вас не будет моей.