Приключения, которые мы не выбираем

Служба в дворцовой полиции была делом почетным, и ответственным. Отбор претендентов строжайшим. Офицеры ездили по всей стране, лично беседовали с претендентами на службу. Опрашивали стариков, сослуживцев, цеплялись ко всякой мелочи в биографии. На происхождение особо не смотрели. В дворцовой полиции служили дети казаков, крестьян, мещан и дворян. Помимо чисто профессиональных данных тщательно изучали человеческие качества. Дуракам здесь было не место. Из ста человек на службу попадал один. Комиссия пропускала каждого через такое мелкое сито, что просто диву даешься. В явной охране насчитывалось всего около ста тридцати человек. А сколько было на службе в секретной части, никому знать не полагалось, кроме двух человек. Начальника дворцовой полиции и самого Государя. Русин служил в Особом Столе. Эта служба входила в секретную часть. Она была организована всего два года назад. В ее составе было две команды из пятерых дворцовых полицейских в каждой. Так как служба считалась особенной, то и отношения между полицейскими не напоминали пехотную уставщину. Да, и, имелось отличие одно. Звания были армейскими, в отличие от всей дворцовой полиции. Но, на эту мелочь здесь совершенно не обращали внимания. Каждый из унтер — офицеров команды в обычных частях легко мог выполнять обязанности офицера. Даже рядовой чин мог с успехом командовать взводом, а то и ротой пехры. А жалованье было такое, что и господам офицерам не снилось. Не зря же все в дворовой полиции служили не за страх, а за совесть. После выхода в отставку сохранялись немалые привилегии. А детей без проволочки можно было устроить в учебные заведения империи, без оглядки на свое происхождение.

— Через пятнадцать минут Степина ко мне направь. Хотелось бы поподробнее об загадочной девице узнать. А моя команда не знаешь где? Небось, распустились без меня?

— В манеже. Ухватки новые изучают, — Васильев кивнул головой. Офицер поднялся на второй этаж. Там находился его кабинет. Рядом комната для его команды. Убрал в шкаф шинель, сел за стол. Осторожно взял за уголки и внимательно осмотрел конверт. Никаких особых следов на плотной бумаге не увидел. Но, на всякий случай в кабинет дактилоскопии надобно отдать. Пусть Лопухин проверит. Уж очень все странно. Прав Васильев, исключительно правильный почерк, будто не рукой писан, машиной набит. Только вот он про такие машины при всей своей эрудиции не слыхивал. Связей Русин на стороне не имел. Он любил жену Любочку, к тому же она месяц назад родила вторую дочку — Анечку. Да и начальство не очень приветствовало среди подчиненных вольный образ жизни. Впрочем, и времени свободного для пустяшного адюльтера совершенно не оставалось.

Русин осторожно вскрыл конверт. Потряс над столом. Из пакета выскользнул лист белой бумаги, и жестяной кругляш с номером и ключом. Вот оно что, банковский ящик открывать. Текст был небольшим, и также был набит необыкновенным способом.

«Господину Александру Андреевичу Русину строго приватно.

Уважаемый Александр Андреевич, доводим до Вашего сведения, что мы имеем честь довести сугубо конфиденциальную информацию. Право ознакомиться в полном объеме имеет только Его Высочество.

Вам надлежит получить некое устройство по данному адресу, и подробное описание для извлечения информации. С данным посланием Вы имеете право ознакомить только начальника дворцовой полиции, генерал — майора, его превосходительство Е. Н. Ширинкина.

Другие особы для ознакомления не предусмотрены.

При получении в Русском Банке устройства немедленно известите нас через газету «Новое время» в отделе объявлений. Ваш код для определения — «инженер Михайлов». Публикации во вторник и четверг».

Русин несколько раз внимательно перечитал послание, осмотрел ключ. Аккуратно вложил обратно в конверт. Достал из бюро большой пакет крафт бумаги и убрал туда. Неприятно заныла простреленная рука. Чертовы бомбисты. Наверняка из них уже вытрясли все необходимые сведения. В дверь постучали. Это пришел старший унтер офицер Степин. Высокий и спокойный полицейский считался самым опытным во всей охране. Он служил в ней без малого двадцать лет. Прекрасно знал в лицо всех главных особ во дворце, и лиц, имеющих право на службу и работу в резиденции. Он молча подал офицеру несколько листов бумаги, где подробно были занесены наблюдения о странной посетительнице. У Степина была превосходная память и наблюдательность. Ни одна мельчайшая деталь не могла ускользнуть от его взгляда. Русин внимательно перечитал описание. К сожалению, лицо незнакомки было скрыто за вуалью, и разглядеть в деталях его не было никакой возможности. Это для обычного обывателя. Старший унтер офицер Степин доказал, что он не зря столько лет прослужил во дворцовой полиции. По его описанию художник составил портрет загадочной гостьи. Она была миловидной особой, примерно, двадцати пяти — двадцати семи лет.

Офицер покачал головой. Среди его знакомых, и знакомых жены ее не было.

— Ваши ощущения Павел Семенович. Может, что то необычное вам показалось?