Приключения, которые мы не выбираем

— Не пора ли нам убрать рогатки между старообрядческим православием и сегодняшним православием? Признаться, мы зашпыняли старообрядцев, почем зря. Запечатали алтари у них в храмах, загнали в подполье, ну, и без этого всяческие препоны создаем. А, они, не смотря на наши дубинки, не только выжили, но и окрепли. Есть у меня мысль надавить на Священный Синод, дабы провели выборы Патриарха. Пора уж, нам и справедливость восстановить историческую. Петр Алексеевич, прадед мой, малость, переусердствовал, когда патриарший престол запретом опечатал. А, старообрядцы пусть свою голову выберут. До чего дело дошло. У них в Белокриницком согласии выбран митрополит и, находится за кордоном в Австро — Венгрии. Это, простите меня, самое, что ни на есть унижение России. Старообрядцы самый, что ни на есть русский народ. Дадим ему волю на веру, обеспечим защиту на основание закона Российского. Получается, мы с вами гонениями их в стан неприятеля заталкиваем. Зачем им, получается, жизни свои класть за державу, где их утесняют со страшной силой? Пусть в добрые святые праздники рядом со мной оба патриарха и стоят.

— Совсем неожиданное мнение, — Пантелеев потер лоб в раздумье, — даже в пот бросило. Уф, так ведь в Синоде крик поднимут.

— Не поднимут, — мрачно сказал Государь, — через две недели назначу встречу с представителями Святейшего Синода. Хватит сиднем сидеть, а то мхом да плесенью покроются. Руси патриарх надобен, сложные времена наступают. У меня к вам просьба. Тихонечко, как ваши удальцы умеют, выясните, чем дышат старообрядцы, какие настроения у них. И кого они за свою голову считают. Пригласите мне представителей на личную встречу приватную. Так, чтобы ни одна душа посторонняя не узнала раньше времени. Поговорите с ними вдвоем. Что бы они видели, как полиция и жандармы беспокоятся за них. Признаться, они вас до этого только гонителями, да мучителями видели. А вы перед ними сразу статус защитника получите. Соответственно — доверие к вам будет. Другими словами говоря, вы представляете согласительную комиссию.

— Ваше Императорское Величество, так это задача непреподъемная! Мы целые столетия гоняли их, а теперь равные права дадим, — Горемыкин, аж захлебнулся от возмущения, — с этими раскольниками разговаривать невозможно! Сразу свои обиды, да претензии высказывают.

— Вот поэтому я к вам обращаюсь с такой деликатной просьбой. Насчет претензий друг к другу знаю. Даже больше скажу, они так и останутся. Но, рано или поздно надо находить точки примирения. Иначе потом поздно будет. Нам держава единая нужна, а, не по храмам растащенная. Только Бога ради, вы с ними поделикатнее. Указ о восстановлении Патриаршества на Руси всех объединять должен. Думаю, тянуть нам с этим не надо. Договоритесь с депутацией от старообрядчества, тут же ко мне. Готов принять в любое время дня и ночи.

— А как же тогда быть с сектами иноземными? Они, сегодня, будто тараканы к нам полезли. Недавно какие — то свидетели иеговы объявились, — спросил Пантелеев, — нам надо градацию сделать, коя вера наша, а коя нет.

— Этих гнать! Дьявольское изобретение диких американцев! — Отрезал Государь. Главный жандарм удовлетворенно потер ладони. — На мой взгляд, надо закон принять. Если на Руси вера исконная, то принимается. Пришлые остаются безо всякой поддержки. Православие — это само собой, эта вера на любви замешана. Буддизм — также добрая вера. Магометане жестче, но, есть народы южного корня, кои исповедуют эту религию. Хоть я не понимаю язычников, то в таком случае их также надо относить к исконным. Тут ничего не поделаешь. Справедливость должна быть. Мы уже убедились, чем сильнее человека давишь из — за веры, тем он больше упирается. Бог с ними, с этими язычниками. Зла большого я от них не вижу.

— А их у нас много. По лесам, да северам прячутся, — согласился Пантелеев. — Этих не согнешь. Они еще в дохристианской вере сидят. Ведизмом называется.

— Будем и с ними встречаться, — вздохнул Николай второй, — хотя, за это меня в Ватикане проклянут и грязью замажут с головы до ног. Уж очень злые все они — эти самые папы.