Приключения Красной Беретки

— Жертвоприношения – это средство оптимизации ресурсов.

— Фу, Как грубо. Хотя, возможно, тоже верно — сказала Келли.

— Скелет

Скелет мирно стоял в углу и рассматривал вечность сквозь противоположную стену. Беретка вылетела из кладовки пулей.

— Мы говорили, что никаких украденных вещей Полицейский в храм не передавал. То есть, богам не передавал. Потому это не имеет отношения к культу богини Кали.

— Было такое, — сказал Скелет.

— Подозреваемых двое – я и Кали, или одно в двух лицах?

— Да, я помню.

— А это что? – Беретка вытащила из-за спины пистолет.

— Это пистолет убитого, отданный вам Полицейским, — Скелет был само спокойствие.

— Я начинаю себя побаиваться, — сказала Беретка.

— Вы то, что вы есть.

— Я – проявление Кали, — Беретка сделала губки бантиком. — Привет. Что будем делать?

— Смиряться. Если это так, то просто принимать это, как есть. Но я не думаю, что это доказано. Сначала все нужно уточнить.

— Как с этим можно смириться?

— «Покорных рок ведет, а непокорных тащит»… Для кого-то все этой фразой заканчивается. Для кого-то все ей начинается. Рок – это воля богов. Воле богов нужно следовать.

— Я буду следовать. – Сказала Беретка. А потом еще подумала и сказала:

— Нужно съездить к Полицейскому.

— Полицейский

Беретка сидела напротив Полицейского – так, как это было много раз. Полицейский сиял.

— Я выбрал стратегию максимального охвата и провожу тактику окружения противника, — Полицейский был подчеркнуто серьезен, но было заметно, что он весьма доволен собой.

— Вы хотите рассказать мне что-то интересное? – Беретка была подчеркнуто спокойной.

— Да. А можно я начну издалека? – и, как только Беретка согласно кивнула, Полицейский начал говорить с жаром, почти с восторгом:

— Знаете ли вы историю про Герострата? Даже если знаете, я приведу детали. Этот Герострат, чтобы прославиться, поджег прекрасный храм Артемиды. Прекрасный храм. Трудно представить себе что-то более божественное, кроме вас. Этого Герострата поймали. И он сказал суду, что хотел прославиться в веках, чтобы его имя помнили потомки. Ради этого он так и поступил. Герострата прикончили, а на месте сгоревшего храма построили новый – который и был потом объявлен чудом света. Вроде было все ясно, и дело вроде бы закрыли. И оно оставалось закрытым, как я могу представить, очень долго, до наших дней. Да, они закрыли дело, как я хотел закрыть дело о маньяке – когда вы меня остановили. Я страшно вам благодарен, что вы заставили меня продолжить следствие. И я задался вопросом – а правду ли сказал Герострат суду? А хотел ли он действительно прославиться, или у него был другой мотив?

— Вы нашли новые обстоятельства этого дела? — спросила Беретка.

— Да. Я думаю, мотивы были совершенно другие. Герострат соврал суду. Потому что мотив его был слишком неприличным, чтобы о нем можно было говорить. Возможно, в силу внутреннего уродства он просто ненавидел красоту. А может, его внутреннее уродство усиливалось внешним.

— Я думаю, что человек, совершающий такое, не может быть не уродлив. Как известно, внешнее уродство и внутреннее обычно совпадают. Да, исключения бывают, но они крайне редки. А если добавить поступок, то уродство — налицо.

— Людям свойственно самовыражаться. Кто-то строит самолет, кто-то рисует картину, кто-то пишет слово на заборе. Но есть другое самовыражение. Хотя это трудно назвать самовыражением. Можно понять, например, что какой-то правитель разрушил чужой храм, чтобы построить свой – да, он уничтожал конкурента. Но давайте вспомним дошедшие до нас античные статуи. Они все обиты и изуродованы. Сбитые носы, сбитые уши, следы от камней, просто разбитые статуи. Но эти статуи были закопаны. И мы не знаем имен тех, кто это сделал. Мы знаем, что это делали определенные группы людей, но кто именно – не знаем. И нигде, ни на одной поврежденной статуе не выцарапано имени того, кто это сделал.

— Демоническая одержимость, — спокойно сказала Беретка, — а по–научному – компенсационное самовыражение.

— Ненависть к красоте, ненависть, доходящая до действия, — сказал Полицейский.

— Ненависть к красоте – это один из вариантов демонической одержимости, — улыбнувшись, сказала Беретка, — Последняя стадия последствий конфликта с реальностью – это самоизуродоваться и изуродовать все вокруг. Это происходит не сознательно, это происходит на уровне, который человек не может осознать.

— Так что комплекс Герострата – просто демоническая одержимость. Герострат не смог признаться в демонической одержимости, поэтому ему и пришлось что-то выдумывать про желание славы. Но здесь мы подходим к неожиданному расширению темы, — Полицейский хитро улыбнулся, — дело в том, что красота – это совершенно не обязательно статуя или храм. Вы догадываетесь?

— Красота – это я, — сказала Беретка.

— Красота – это вы, — эхом отозвался Полицейский.

— Дела раскрыто? – Беретка улыбнулась.

— Нет. В том, что мы сейчас обсудили, нет богини Кали.

— Опять Кали. А мне показалось, что все так просто. Ну откуда взялась богиня Кали?