Приключения Красной Беретки

— Это была не сказка! – Беретка встрепенулась, и ее глаза раскрылись на полную.

— Не сказка… Ну… Я допускаю, что это могло быть и в реальности…

— Это была не сказка, и не совсем реальность, это был миф.

— Миф? А в чем разница?

— Миф повторяется. Миф содержит смысл. И очень важную информацию про материальный мир. И все, что заложено в мифе, можно реализовать.

— Реализовать? Разыграть, в смысле?

— Прилетят драконы и сожрут аистов… – Беретка выпила и поставила рюмку на столик.

— Ты о чем? Какие драконы, какие аисты?

— Мифы начинают сбываться… Если их разыгрывать через мистерии. А в мистериях может участвовать сколько угодно народа. Мистерия – это просто представление, в котором разыгрывается сюжет мифа. Вот почему они всегда разыгрывались по очень жестким сценариям, вот почему в сценариях было запрещено что‑то менять.

— Мы разыграли мистерию, потому оно так и сработало. Ты это хочешь сказать?

— Да. Мы извлекли из памяти, или из подсознания миф – заметь, мы вместе его извлекли, и вместе его разыграли.

— Мифы возвращаются. – Келли снова наполняла рюмки.

— Миф – это сценарий. Мистерия – это сценарий, как запустить сценарий мифа. Мы его запускаем, и… и не зная окончания…

— В конце получаем «Бум!» — Келли сделала губки бантиком.

— В мифологизации мира нет ничего хитрого. Мифологизация – это просто реализация старых, постоянно повторяющихся сценариев. Люди по сути одинаковы, так что и сценарии реализуются у них одни и те же.

— Но как мы могли вместе его разыграть? Мы же не знали, ты то уж точно, как разыгрывать мистерии?

— А они, похоже, в нас как‑то прописались. Мы – божественны. Мифы – божественные тексты. Или божественные программы. Вплоть до того, что эти программы в нас были записаны изначально. А теперь мы их получили в чистом виде. Мифы не то что возвращаются, поскольку они никуда не уходили, они просто начинают реализоваться.

— Подожди, ты куда‑то не туда клонишь, — Келли шутя нахмурила брови, — если мы запускаем в себе программы, то мы что, компьютеры?

— Компьютеры… машины… божественные… и то частично. Да, как далеко можно зайти на столь ровном месте.

— Люди – это компьютеры. Мифы – это программы. Мистерии – это вспомогательные пусковые программы. Да ладно, не совсем так. Мы можем анализировать свои программы, так что мы не компьютеры.

— Но ведь большинство людей не могут анализировать свои программы…

— Э–э-э… а тут я не знаю что сказать… – Беретка наклонила голову, замигала и заговорила писклявым машинным голосом, — система перезагрузится через 15 секунд… би… би… би…

— У вас еще есть время вынести себе мозги! – тем же голосом прервала Келли.

— Не–е-е–т! Только не мозги!

— Писатель

Беретка гуляла по городу. Дождь чуть–чуть моросил. Келли вызвали в ее главный офис, возможно, надолго, и потому Беретка пошла одна.

На этот раз Беретка надела коричневые жакет и юбку с белой рубашкой, а на шею она повязала красный галстук–бант. Она долго думала, стоит ли надевать бант. Она, конечно, понимала, что бант совершенно лишний. Она знала, что галстука из двух красных веревочек вполне бы хватило. Но она хотела бант. А то, что он был лишний, ее почему‑то тоже нравилось. Она хотела, чтобы было именно так. «Не надеть бант, — сформулировала она, — это себя не… самообожать». Поверх был накинут красный легкий плащ, который она почти никогда не застегивала.

Она шла по улице. Встречные люди иногда улыбались ей, а она иногда останавливалась и тоже улыбалась своему отражению в витринах.

Она шла по городу и развлекалась тем, что вставала в каком‑нибудь месте и ждала, пока цвет усилится. Так она раскрасила уже пару самых интересных зданий и деревья на бульваре.

Ей показалось, что дождь усилился. И она увидела книжный магазин. «А почему нет?» Она вошла. Пара продавщиц болтали за прилавком. О своем, о женском. Людей не было, и это было не удивительно, кто же ходит в книжные магазины в дождь.

Первым делом Беретка сняла плащ, перекинула его через руку, и поправила беретку.

И она увидела Писателя. Он был далеко не молод, он сидел за столиком в центре зала и продавал свои книги. Продавал никому, потому что никого не было. Выглядел он устало. Возможно, он просто спал с открытыми глазами. Беретка перекинула косу вперед и прямо направилась выражать свою потребность в болтовне.

— Вы писатель. Да?

— Да, я писатель, — писатель как‑то встрепенулся.

— Если вы писатель, значит, вы пишете книги. Правильно? – Беретка улыбнулась и хлопнула глазами.

— Правильно, — писатель проснулся окончательно.

— А о чем вы пишете?

— Я пишу про простых людей, про их жизнь, про их чувства. Про их проблемы, про отношения, про то, как они эти проблемы решают.

— А моя подруга говорит, что в книгах надо писать только про богов и героев. Потому что в жизни простых людей нет ничего интересного. И я с ней согласна.

Писатель просто не нашел, что ответить, и неожиданно для себя спросил:

— А что делаете вы?