Приключения Кроша. Каникулы Кроша. Неизвестный солдат

Ободренный тем, что он сказал именно то, что я предполагал, я уверенно продолжал:

- Надо что-то делать. Ведь он наш товарищ по работе.

Лагутин молча смотрел на меня. Я тоже посмотрел на него. Наши взгляды встретились. И в эту минуту я окончательно убедился, что амортизаторы взял именно Лагутин. И Лагутин понял, что я это знаю. И мне вдруг стало неудобно, жутко даже.

Зловеще улыбаясь, Лагутин спросил:

- А может, он их взял?

Я молчал. Мимо нас шли люди. Я знал, что Лагутин ничего не может сделать. Но мне было страшно.

Все так же напряженно и зловеще улыбаясь, Лагутин сказал:

- Может, и в самом деле взял?!

Я понял. Мне было страшно оттого, что я должен сейчас сказать ему, - не Зуев взял амортизаторы, а взял их он, Лагутин. И мне было неудобно это сказать.

- Эх, вы! - Лагутин скривил рот. - Аварию сделали - на Зуева свалили. Амортизаторы взяли - тоже на него валите. Ну и сволочи!

Я ужаснулся:

- Что вы говорите! Кто валит на Зуева?

Лагутин усмехнулся:

- Сам сказал: Зуев амортизаторы подменил.

- Я сказал, что так говорят! - в отчаянии закричал я.

- Врешь! - издевательски проговорил Лагутин. - Сказал! Валишь на других. Ну и люди!

17

В какое глупое, идиотское положение я попал. Кому я доверился? Лагутину! Нашел с кем откровенничать.

На следующий день бригадир Дмитрий Александрович, проверяя мою работу, сказал:

- Болтаешь много.

Я понял, что? он имеет в виду. Лагутин передал ему наш разговор.

Зуев ничего не сказал. Но по тому, как он посмотрел на меня, я понял, что он тоже знает об этом разговоре. У меня просто сердце оборвалось от его укоризненного взгляда.

Даже Коська, слесарь, презрительно процедил сквозь зубы:

- Звонарь!

Я никому ничего не отвечал. Разве я сумею доказать, что Лагутин переврал мои слова? Значит, не о чем и говорить.

Игорь меня подвел, вот кто! Если бы он мне не сказал, что подозревает Зуева, то я бы не сморозил это Лагутину.

Игорь пришел к нам со своей блестящей папкой. Я ему рассказал, в какое глупое положение я из-за него попал.

- Видишь, Крош, к чему приводит твое упрямство, - назидательно проговорил Игорь, - лезешь не в свои дела! Подводишь и себя и других.

Я закричал:

- Но ведь это ты мне сказал насчет Зуева!

- Не кричи, - хладнокровно ответил Игорь, - я не помню, что я тебе говорил. Может быть, я и назвал фамилию Зуева. Но ведь это только мои предположения.

- Как - твои? Ты ведь сказал «поговаривают».

- Это одно и то же. И эти предположения я высказал лично тебе, моему товарищу, так просто, вскользь, между прочим, конфиденциально, а ты обвинил Зуева официально.

- Где я его обвинил официально?

- Ты сказал Лагутину, а Лагутин член коллектива. Одно дело, когда об этом болтаем между собой мы. Другое дело, когда это обсуждается в коллективе. Ясно? Надо понимать разницу. А все оттого, что ты себя считаешь умнее всех.

Я был раздавлен. Ведь я хотел сделать Зуеву лучше, а что вышло? Почему у меня всегда так получается? Хочу сделать лучше, а получается хуже.

Вот Игорь. Спорол глупость - и ничего. Ходит как ни в чем не бывало. А я сказал только одному человеку. И не в порядке утверждения, а в порядке отрицания. И что же? Меня считают сплетником и клеветником.

Как я сразу не догадался, что Игорь высосал все из пальца? Хотел огорошить меня, подавить своей осведомленностью. Не хотел, чтобы я писал заявление, вот и придумал эту чепуху. А я принял всерьез. А Лагутин воспользовался моей глупостью. И с моей помощью заметает следы. Ведь амортизаторы взял он. Это теперь совершенно ясно.

Я был убежден, что все меня презирают. У меня было отвратительно на душе. Я не мог никому смотреть в глаза. Пусть бы лучше обругали меня! Но меня не ругали. Не хотели снова поднимать этот разговор. И правильно. Все проявляют такт, и только я показал себя дураком.

Ужасное положение!

В довершение всего Игорь растрепал эту историю ребятам.

Майка вызвала меня из гаража и спросила:

- Сережа, что произошло у тебя с Зуевым?

Я молчал. Что я мог сказать? Что бы я ни говорил, все равно я буду выглядеть болтуном.

- Неужели ты мне не доверяешь? - настаивала Майка.

Я мрачно проговорил:

- Ничего особенного. Трепанул языком как дурак.

- Все же?

Я рассказал, как хотел написать заявление в защиту Зуева, как мне Игорь сказал насчет амортизаторов и как я сдуру ляпнул про них Лагутину.

- Напрасно ты огорчаешься, - сказала Майка, - ведь ты хотел сделать лучше.

- «Хотел»! А что получилось? Все теперь на меня косятся.

- Покосятся и перестанут. Ты чересчур все переживаешь. Даже не похоже на тебя. Ведь ты умен и рассудителен.

Мне было приятно, что Майка так хорошо меня понимает. Но было неудобно, что ей приходится утешать меня. Значит, я выгляжу очень жалким.

- Игорь меня подвел, вот кто! - сказал я. - Я не хочу на него сваливать, но подвел он. Как ему все легко сходит! Просто удивительно.

- Потому что Игорь неискренний, а ты искренний, - сказала Майка.

Это тоже было приятно слышать. Но мне всегда неудобно, когда меня хвалят. Я не знаю, как на это реагировать. Соглашаться нескромно, а отрицать… Зачем же отрицать?!