Приключения Кроша

Но рисунка, похожего на протектор второй машины, мы в книге не находили.

Тогда Шмаков внимательно посмотрел на мой рисунок и сказал:

— Это покрышка с вездехода.

— Какого вездехода?

— «ГАЗ-69».

— Ты думаешь?

— Точно.

Я тут же потребовал у библиотекарши книги о вездеходах «ГАЗ-69». Мы ее перелистали и в разделе «Шины и камеры» нашли рисунок протектора. Он точно совпадал с тем, который я зарисовал на дороге. Такие же широкие косые полосы в виде елки… Очень глубокие — для увеличения проходимости вездехода.

Мы вернули библиотекарше книги и отправились на пустырь. По дороге я рассказал Шмакову все по порядку. Дорога была длинная, и мне хватило времени.

Снова, теперь уже со Шмаковым Петром, мы осмотрели следы. Песок подсох, следы начали рассыпаться, но были еще видны…

Шмаков подумал и сказал:

— Если на «Победе» были воры, значит, на вездеходе была милиция.

С досады я даже ударил себя кулаком по лбу. Как я сам не догадался! Конечно, Шмаков прав! Что значит практическая сметка! Ай да…

Впрочем, рано говорить «Ай да»… Почему все же на дороге нет следов от «Победы»?..

Конечно, объяснения Шмакова логичнее объяснений Вадима. Но не настолько, чтобы лупить себя кулаком по лбу.

У Шмакова есть практическая сметка. Но, чтобы разгадывать тайны, надо иметь еще кое-что…

Что именно? А черт его знает! Может быть, нечто прямо противоположное практической сметке. Например, фантазию.

20

Мы решили никого не посвящать в эту историю. Все равно не поверят. А поверят, так объявят нас лопухами. И не без основания: амортизаторы мы проворонили.

Я не сказал Вадиму, что Шмаков Петр тоже в курсе дела. Если Вадим об этом узнает, он тут же расскажет еще кому-нибудь. Будет оправдываться тем, что я первый нарушил тайну. Такой уж он человек, Вадим. На него можно воздействовать только собственным примером. А какой пример я ему подам, если признаюсь, что все рассказал Шмакову Петру. Впрочем, на следующий день нам было не до этого: предстояла первая получка.

Зарплату на автобазе выдают два раза в месяц. Каждый раз это большое событие. Люди, привыкшие получать зарплату, и те чувствуют в этот день какой-то подъем. А мы тем более. Ведь это первая получка в нашей жизни.

Информацию мы получили от Игоря. Он работает в конторе и находится в курсе всего. На лице у него было этакое снисходительно-добродушное выражение, будто нашей зарплатой мы обязаны всецело ему. Будто без него мы бы ни гроша не получили.

Сначала он объявил, что мы «включены в ведомость». Наши фамилии занесены в список, по которому выдают зарплату. И дал понять, что он приложил к этому немалые усилия. Затем явился и сообщил, что мы получим только аванс — половину зарплаты. Остальные деньги мы получим в конце месяца — в расчет. Расчет зависит от того, сколько мы заработаем. Это может быть и больше и меньше. Игорь, конечно, постарается, чтобы мы получили не меньше, а больше.

Потом он пришел и сказал, что кассир уехал в банк.

Потом сообщил, что дела в банке идут туго, возможно, сегодня не дадут. Потом пришел и объявил, что все налаживается, но выдавать нам будут зарплату после пяти часов.

В общем, целый день Игорь держал нас в возбужденном состоянии и отрывал от работы.

Мы со Шмаковым мало беспокоились. Полагается нам зарплата — получим. Сегодня, завтра — разница небольшая. И мы сказали Игорю, чтобы он не делал из мухи слона.

Он обиделся и ушел. Но не утерпел, вернулся и, чтобы задобрить нас, сказал, что все в порядке. Зарплату нам выдадут после двенадцати часов.

На это мы со Шмаковым ответили:

— Ладно!

…Кончив работу, мы всем классом собрались у кассы. Открылось окошко. Нам начали выдавать зарплату.

Мы расписывались в ведомости против своей фамилии. Кассир, бесстрастный человек, никому не смотрел в лицо. Смотрел только на ведомость, ставил галочку и отсчитывал деньги. Шестнадцать рублей двадцать копеек.

Мальчики вели себя с достоинством. Небрежно совали деньги в карман. Некоторые, правда, пытались получить без очереди. Но не из жадности, а из озорства. Только Шмаков Петр аккуратно сложил деньги в бумажник. Такая у него привычка.

Зато девочки были чересчур возбуждены. Отойдя от кассы, пересчитывали деньги и что-то оживленно обсуждали. Только Майка не шумела. Спокойно сунула деньги в карманчик платья. Я, конечно, заметил это случайно. Между нами все кончено. А она ни с того ни с сего улыбнулась мне своей приветливой улыбкой. Странно!

Игорь стоял у кассы и благодушно улыбался, как хлебосольный хозяин, угощающий своих друзей. Он страдает преувеличением собственной личности. Зарплату он получил до нас. Как свой человек в конторе. Рядом с ним стоял Вадим и собирал долги. Я отдал ему рубль за обед в Липках. Шмаков подумал и тоже отдал.

У меня осталось пятнадцать рублей двадцать копеек. Я решил сразу пойти в универмаг и купить подарки папе и маме.

— Сходим в универмаг, — предложил я Шмакову Петру.

— Зачем?

— Надо кое-что купить.